— Через несколько минут я стану королем, поэтому мне решать, что будет сначала, а что потом. Ты займешь свое место на троне. Затем я присоединюсь к тебе.
Он говорил негромко, но, судя по шуму, напоминающему жужжание огромного пчелиного роя, все его слышали. Люси прикрывалась веером, с трудом сдерживая смех.
Но Ферруччио, похоже, не замечал никого, кроме нее, когда они бок о бок направлялись к платформе и поднимались по мраморным ступеням, покрытым малиновым ковром с гербом Кастальдинии.
У места королевы он остановился и взяв ее руки в свои, торжественно произнес:
— Это твой трон, Кларисса. И твоя корона. Только твоя.
Что он имел в виду? Неужели...
— Ты хочешь сказать...
Он сжал ее руки.
— Я заказал их специально для тебя.
Приглядевшись, она поняла, что это не были трон и корона ее матери. Ее сердце учащенно забилось. Он все понял и решил заменить вещи, которые напоминали бы ей о прошлых несчастьях.
Она опустилась на трон. Подарок ее короля. Пришло время начинать отсчет новой жизни.
Поцеловав ее в щеку, Ферруччио улыбнулся.
— Чем скорее я покончу с формальностями, тем скорее ты мне продемонстрируешь богатство своей фантазии.
Когда он повернулся и пошел вниз по ступенькам, на ее глаза навернулись слезы. Она не смогла их сдержать, когда один дорогой для нее человек передавал власть другому. Тому, кто больше всех ее заслуживал. Ее королю. Ее любовнику и будущему мужу.
— Боже мой, кто все эти люди? — удивилась Кларисса, когда они с Ферруччио подошли к заполненному битком полукруглому театру в римском стиле.
Он был построен на склоне холма, и, сколько она себя помнила, им не пользовались. Сейчас его было не узнать. Тысячи людей сидели на его каменных скамьях в виде ступеней. Среди них было множество операторов из телекомпаний со всего света. Они настраивали аппаратуру, готовясь к прямой трансляции свадебной церемонии одного из влиятельнейших людей в мире и принцессы Кастальдинии.
За шесть дней Ферруччио и его людям удалось совершить невероятное. Они позаботились обо всем до мельчайших деталей. Об этой свадьбе еще долго будут говорить.
Повернувшись к ней, он одарил ее улыбкой, которая затмила летнее солнце.
— Это твои родственники и подданные, regina mia.
— Теперь они и твои родственники тоже. А подданные в первую очередь твои. Они здесь, потому что ты их пригласил. Видишь вон тех шестерых женщин? — Она указала на своих подруг, которые поднялись со скамеек и начали ее приветствовать. Она радостно помахала им в ответ. — Это мой скромный вклад в общее число гостей.
— Я знаю. Это твои университетские подруги.
— Откуда ты знаешь? — удивилась Кларисса.
— Я взял на себя смелость и отменил твой заказ авиабилетов. Отправил за твоими подругами свой личный самолет.
Она раскрыла рот от изумления.
— Боже мой, Ферруччио. Ты постоянно меня удивляешь, и я не знаю, радоваться ли мне или тревожиться.
— Можешь радоваться. Я никогда ничего не сделаю против твоей воли.
— Правда? Как странно. Я почему-то помню, что еще совсем недавно ты вел себя по-другому.
Улыбка застыла на его лице, и ей захотелось больно себя ударить. Зачем она это сказала? Она прекрасно знала, что никто не заставил бы ее стать его женой, если бы она сама этого не хотела.
— Я думал, мы покончили с враждой и нашли компромисс.
Не дождавшись ее возражений, он продолжил:
— Я хотел извлечь максимальную пользу из ситуации. Сделать для тебя то, что больше никому не под силу.
Извлечь максимальную пользу?
Внезапно радость и надежда, переполнявшие ее последние несколько часов, куда-то испарились. Она снова почувствовала себя одинокой и беспомощной.
— Ты можешь все, не так ли?
Его глаза потемнели.
— Нет, не все.
После этого они молча сидели на своих тронах, которые были доставлены сюда специально для церемонии, пока королевская стража не возвестила о прибытии кардинала Кастальдинии.
Неожиданно Ферруччио с вызовом посмотрел на нее и нарушил молчание:
— Как кстати для церемонии выбрали это место. Где еще мужчина может жениться на львице, как не там, где во времена античности гладиаторы вступали в смертельную схватку со львами.
Сердце Клариссы затрепетало. В нем больше не осталось злобы. Она озорно улыбнулась.
— В этих местах также приносили жертвы хищникам вроде тебя.
Его улыбка говорила о том, что он понял ее намек.
— Итак, моя жертва, какую часть твоего тела мне сожрать в первую очередь?
Кларисса продемонстрировала ему свои ногти.
— Итак, мой гладиатор, какую часть твоего тела мне разорвать в клочья в первую очередь? — парировала она.
Рассмеявшись, Ферруччио поднялся и потянул ее за собой.
— Пойдем, leonessa mia, пора начинать поединок.
К ним подошел кардинал и, встав спиной к толпе, начал декламировать брачную клятву. Акустическая структура театра была такой совершенной, что казалось, будто он говорит в сверхмощный микрофон.
Когда пришел черед Ферруччио повторять слова клятвы, он неожиданно произнес:
— Сегодня я повторил как попугай множество клятв. Эту я хочу произнести сам.
Кларисса и кардинал уставились на него в изумлении, но он невозмутимо продолжил:
— Желаешь ли ты, Кларисса Д'Агостино, моя львица, моя королева, моя спасительница, чтобы я стал твоим защитником, советником и любовником?
У нее был лишь один ответ.
Она бросилась к нему и крепко его обняла.
— Тогда я весь твой, mia bella unica, — прошептал он.
Гости встали и устроили им овацию.
Когда аплодисменты стихли, они вернулись на трон. Кларисса так сильно дрожала, что с трудом могла сидеть. Обнаружив, что Ферруччио смотрит куда-то в сторону, она поймала направление его взгляда.
Ее сердце сжалось. Он смотрел на Габриэль. Когда их взгляды встретились, он заговорщически ей подмигнул.
Не успела Кларисса по-настоящему встревожиться, как Габриэль повернулась к Дуранте и что-то ему сказала. Похоже, она его уговаривала. Он покачал головой, и она надула губы. Тогда он тяжело вздохнул, покорно улыбнулся и пошел к сцене. Габриэль довольно улыбнулась Ферруччио. Он поднял вверх большой палец.
Кларисса была заинтригована.
Поднявшись на сцену, Дуранте тихо сказал Ферруччио:
— Ты об этом еще пожалеешь.