Прошла еще неделя с того памятного знакомства Фары с рыбой-львом. И кроме того, этот день был знаменателен еще и тем, что Шехаб тогда капитулировал. После этого почти ничего не изменилось, разве что он практически не отлучался с острова, предпочитая проводить дни и ночи напролет с ней.
Фара была невероятно счастлива, но переживала: ведь он совсем забросил свои дела. Шехаб небрежно отмахивался, уверяя, что самая трудная часть переговоров уже завершена, а его помощникам вполне по силам довести их до логического завершения.
Это были чудесные дни, и каждый из них обязательно приносил что-то новое. Часы проходили незаметно в разговорах обо всем, смехе, звуках тишины, в единении душ и тел. В течение невероятно короткого времени они стали не просто любовниками, но и близкими друзьями и партнерами.
Фара уже думать забыла, что за пределами этого райского острова существует другая жизнь, а когда об этом вспоминала, старалась как можно скорее прогнать от себя удручающие мысли.
День со дня крепла и ее любовь к Шехабу, и молчать о ней становилось все труднее. Но Фара молчала, понимая, что ее признание может охладить Шехаба, который ни разу не дал ей понять, что испытывает к ней более глубокое чувство, нежели владевшая им страсть. Но пока она была сильна, Фара собиралась наслаждаться каждой проведений вместе секундой и бережно запоминать все, что с ним связано, чтобы потом, оставшись одной, вынимать драгоценные воспоминания о земном боге, с которым однажды свела ее судьба...
— Как насчет партии в шахматы?
Голос Шехаба вывел ее из задумчивости. Фара перевела взгляд на огромную шахматную доску с фигурами, вырезанными из тика и эбенового дерева, и согласно кивнула.
— Тогда начинай.
Фара смело сделала ход пешкой. Шехаб мягко улыбнулся.
— Забыл предупредить. За каждую проигранную фигуру придется расплачиваться: нужно будет снять с себя какую-то вещь.
Фара подняла брови, встречаясь с ним взглядом. В его глазах горел огонь, который передался ей: тело словно охватило жаром. Она представила, как Шехаб обнажается перед ней, и мысль о том, чтобы выиграть партию в шахматы, показалась как никогда заманчивой.
— Идет, — кивнула она.
И полностью сконцентрировалась на игре. Через пять ходов она взяла его ладью и выразительно посмотрела на него.
— Ну, чего ты ждешь?
— Видимо, ты никогда не играла в шахматный стриптиз. — На губах Шехаба заиграла улыбка искусителя. — Тот, кто проигрывает фигуру, должен стоять смирно, пока его, с выдумкой и фантазией, лишают одежды. Ну а в конце победитель получает проигравшего в свое полное распоряжение на неделю.
Фара ответила ему не менее вызывающей улыбкой.
— Какой прекрасный вид шахмат. И правила замечательные.
— Я тоже так считаю и, как создатель игры, весьма польщен, что ее оценили так же высоко, как оцениваю ее я, — скромно сказал Шехаб.
Фара остановилась возле него, обвившись вокруг его тела, как вокруг ствола дерева, сняла ткань, которая была обмотана вокруг его головы, погрузила пальцы в черные густые волосы и очень медленно потянула его лицо к себе. Когда их губы разделяли несколько миллиметров, она чуть прихватила зубами его нижнюю губу, провела по ней языком несколько раз, следя за реакцией Шехаба и с удовольствием отмечая, как расширяются его зрачки, а дыхание становится тяжелым и прерывистым.
Когда она отпустила его, он громко выдохнул и усмехнулся.
— Думаю, если так будет продолжаться и дальше, я буду вынужден пересмотреть свои правила. Ну а пока... — С этими словами он, сделав ход слоном, взял ее коня.
Шехаб заставил Фару опуститься на пол, снял с нее сандалии и принялся ласкать ее ноги, где неожиданно для самой Фары, обнаружилось невероятное количество эрогенных зон. Когда она была уже готова взмолиться, Шехаб сжалился над ней, и игра продолжилась.
Но длилась она недолго. До того момента, пока Шехаб не сделал ход черной королевой. Остановившись у Фары за спиной, он с удовольствием прошептал ей на ухо:
— Шах и мат.
Фара, не отрывая глаз от расставленных на доске фигур, не могла поверить, что такое возможно.
— Бесполезно. Теперь ты моя, и я буду делать с тобой все, что захочу.
Его страстный шепот творил с ней что-то невероятное, но трезвый расчет, с которым она вела всю игру, снова возобладал. Еще немного Фара обдумывала ситуацию, а затем передвинула свою королеву, и руки ее слегка дрожали от триумфа.
— Я была твоей и раньше, если ты не заметил. Но ты, между прочим, поторопился. Это был только шах. А вот теперь — мат. — Она посмотрела на него, не скрывая торжества.
На несколько секунд Шехаб превратился в статую. Лоб его прорезала морщина, а лицо приобрело недоуменное выражение. Неожиданно он засмеялся.
— Клянусь Аллахом! Ты слишком хорошо прятала свой козырь в рукаве, а я, как дурак, потерял голову. Точнее, — поправил он себя, — ты сделала все, чтобы я ее потерял. — Его ладонь легла чуть пониже ее груди, обнаженной благодаря его прежним стараниям.
— Ничего подобного, — слегка задыхаясь, возразила Фара. — Мы находились в равных условиях, так что теперь я буду делать с тобой все, что захочу.
— В любое время. Все что угодно, — с готовностью подтвердил Шехаб.
Выиграв, Фара уже могла больше не сдерживаться. Она обняла Шехаба, прислонилась к его обнаженной груди, на которую пыталась не смотреть во время игры, чувствуя, как тепло и жар его тела передаются ей, воспламеняя и без того кипящую кровь.
— Возьми меня, — тихо приказала она.
* * *
...Откуда-то послышался непонятный сигнал, похожий на звук электронного сообщения. Шехабу потребовалась целая минута, чтобы осознать, откуда он доносится. Фара лежала рядом, и потому ни о чем, что было за пределами кровати, думать он не мог.
Сигнал прозвучал снова и снова. Только на третий раз Шехаб наконец сообразил, что ему пришло сообщение. Это было весьма некстати, но номер этого телефона был известен лишь трем людям: его дяде и братьям. Он подавил вздох.
— Что это? — недоуменно спросила Фара после третьего сигнала.
Шехаб не двигался, оттягивая момент, когда придется встать с кровати и покинуть Фару, чтобы решитъ вопросы, которые, он был уверен, ему совсем не захочется решать.
— Сообщение. Это или дядя, или мои братья.
Фара слегка нахмурилась и подняла голову с его груди. Шехаб издал короткий стон, увидев, как мечтательное выражение уходит из ее глаз, сменяясь тревогой.
— Что-нибудь серьезное?
— К сожалению, да, иначе они нашли бы другой способ связаться со мной.
— Тогда чего ты медлишь?
С огромной неохотой Шехаб разжал объятия и достал телефон.