— А ты почему не узнал ее? — спросил Джереми у отца. — Или тебя в то время не было в Лондоне?
— О, это целая история, — усмехнулся Джеймс. — Помню, как я был разочарован — оттого, что так и не познакомился с леди Эвелин. Но ее первый светский сезон закончился, не успев начаться: она побывала лишь на одном званом вечере, где с ней и встретился Джейсон. Очевидно, Роберт Хилари познакомился с ней раньше и последовал за ней в Лондон, чтобы сделать предложение. Она приняла его и в тот же день вернулась домой. Молодожены поселились в своем поместье в Гемпшире, где у них родилась единственная дочь. Иногда они бывали в Лондоне, но редко выезжали в свет, поэтому леди Эвелин почти никто не запомнил.
Все это Дэнни слушала лишь краем уха. Связать эту историю с собой ей пока не удавалось. И страх не отпускал ее.
Присутствие Джереми отчасти утешало ее, всю до-рогу он обнимал ее за плечи. Иначе Дэнни просто лишилась бы чувств. Чем ближе они подъезжали к Сомерсету, тем сильнее сжимал сердце страх. Остановись сейчас карета, она выскочила бы и бросилась бежать в обратную сторону.
Дом в поместье, к которому они наконец подъехали, был великолепен: трехэтажный, с двумя боковыми крыльями пониже, из темно-серого камня, со стенами, увитыми плющом. На безукоризненно ухоженных лужайках перед домом возвышались старые дубы. Страх Дэнни только усилился. Впервые в жизни она видела такой громадный особняк.
Внутрь их не пустили. Дэнни вздохнула с облегчением, узнав, что леди Хилари никого не принимает. Дворецкий был непоколебим. Фамилия Мэлори для него ничего не значила.
Дворецкий уже собирался захлопнуть дверь перед их носом, когда Джереми в ярости поставил перед собой Дэнни — все это время она пряталась у него за спиной.
— Надеюсь, леди не откажется принять родную дочь! — рявкнул он.
Суровый дворецкий при виде Дэнни медленно покрылся мертвенной бледностью. Спустя несколько ми-нут он срывающимся голосом произнес:
— Входите. Миледи в саду за домом. Я…
— Просто покажите, куда идти, — раздраженно перебил Джеймс.
В саду хозяйки дома не оказалось. Один из садовников указал на круглый пруд среди деревьев и объяснил, что леди часто гуляет там.
Джереми пришлось буквально тащить Дэнни за руку. Она отчаянно упиралась. Джереми остановился, увидел, как она бледна, и ласково обнял.
— Я не могу! Отвези меня домой, — взмолилась она.
— Чего ты боишься?
— Она меня возненавидит — за то, что я похожа на ее умершую дочь. Нам уже никогда не стать родными.
— Пока мы не встретимся с ней, мы ничего не узнаем. — И он добавил нежно: — В любом случае у тебя останусь я.
Дэнни была готова растаять. Счастье, вытесненное страхом, снова окутало ее и придало смелости.
Они зашагали по узкой тропинке вдоль пруда к тому месту, где их ждал Джеймс. Чтобы отвлечь спутницу, Джереми спросил ее:
— А поместье ты не узнаешь?
— Нет, нисколько. Слишком уж оно огромное.
— Да нет, наоборот — маленькое.
— Ну да, рассказывай!
— Честное слово, маленькое и уютное.
Дэнни фыркнула и вдруг затаила дыхание. По лугу, заросшему цветами, шла дама с серебристо-белокурыми волосами.
— Господи, Джереми, это же мой сон! Я была здесь… с ней!
На этот раз она наотрез отказалась сдвинуться с места. Джеймс двинулся вперед, Джереми почти понес Дэнни.
Хозяйка поместья медленно брела по лугу спиной к ним. Она так задумалась, что ничего не слышала.
Первые слова Джеймса заставили ее вздрогнуть, она обернулась.
— Леди Эвелин, позвольте представиться: Джеймс Мэлори к вашим услугам. С моим старшим братом Джейсоном вы познакомились много лет назад.
— Не помню. И я никого не принимаю. Прошу вас уйти, сэр. Вы мне мешаете.
Она повернулась и прошла мимо. На Джеймса она даже не взглянула, а Джереми и прячущуюся за его спи-ной Дэнни просто не заметила. Расспрашивать, кто они такие и как прошли мимо дворецкого, леди не собиралась.
— Давайте уйдем, — с дрожью прошептала Дэнни. Джеймс услышал ее.
— Черта с два! — тихо отозвался он и окликнул удаляющуюся леди. — Мы проделали долгий путь из Лондона не для того, чтобы услышать отказ. Можете не обращать на меня внимания, но взгляните хотя бы на невесту моего сына. Она поразительно похожа на вас.
Леди обернулась, почему-то ничуть не удивившись словам Джеймса. Наоборот, она пришла в ярость.
— Не пытайтесь одурачить меня, сэр. Я уже не настолько доверчива. Вы не единственный, кто привез ко мне пропавшую дочь, чтобы завладеть поместьем моего мужа. В первый раз я была убита горем. Вторая попытка меня насторожила, но мне по-прежнему хотелось верить, что я нашла дочь. После третьей попытки я потеряла всякую надежду. А вы знаете, что такое потерять надежду?
— Пожалуй, нет. Но мы ни в чем не собираемся вас убеждать. В этом нет необходимости. Эта девушка скоро войдет в мою семью. Мы сами позаботимся о ней, от вас ей ничего не нужно.
— Тогда зачем же вы пришли?
Джеймс пожал плечами:
— Она всю жизнь мечтала найти мать. А я уже начинаю думать, что лучше бы не нашла никогда.
Леди замерла. Дэнни обрушилась на Джеймса:
— Не решайте за меня, приятель. И не оскорбляйте ее. Джеймс вскинул брови и сухо осведомился:
— Значит, больше ты меня не боишься?
Дэнни покраснела и снова спряталась за спиной Джереми. За слова «мы сами позаботимся о ней» она была безмерно благодарна Джеймсу Мэлори. Она и вправду больше не боялась его. Но посмотреть в лицо матери не могла.
Эвелин услышала ее, увидела за спиной Джереми широкую юбку, уставилась на него и спросила:
— Почему она прячется?
— Боится услышать, что она вам не нужна, — объяснил Джереми. — Много лет назад она потеряла память. Лишь недавно воспоминания начали возвращаться.
— Умоляю, пощадите! — страдальчески воскликнула Эвелин. — Истории о якобы потерянной памяти я слышала много раз.
На это Джереми не ответил. Он повернулся к Дэнни и взял ее за подбородок.
— Ну, решайся. Она может пожалеть обо всем, что наговорила.
— Или прогонит нас.
— Пускай. Мы вернемся домой, поженимся, родим детей. — Он усмехнулся. — Если ты не против, давай сразу со всем покончим. Незачем оттягивать неизбежное.
Дэнни застонала. Конечно, он прав. Чем дольше она прячется, тем сильнее подступает к горлу тошнота. Она вышла из-за спины Джереми и увидела сердитое лицо матери. И у нее на миг остановилось сердце.
Эвелин уже приготовилась к новому разочарованию и была сердита на визитеров, вздумавших обвести ее вокруг пальца. Но, всмотревшись в лицо Дэнни, она вздрогнула, от неожиданности потеряв дар речи. Она видела себя двадцатилетней, видела ребенка, которого считала погибшим.