Бальзамо был невозмутим, он терпеливо ждал, когда у маршала пройдет приступ веселья.
– А теперь, – продолжал Бальзамо, – поговорим серьезно и подведем итоги.
– Пожалуй!
– Разве де Шуазеля не подозревают в поддержке Парламента?
– Это ясно, но где доказательства?
– Разве не известно, что де Шуазель приберегает войну с Англией, чтобы сохранять за собой роль незаменимого человека?
– Такое мнение существует, но как доказать?..
– Ну и, наконец, разве де Шуазель не открытый враг вашего сиятельства, разве он не делает все возможное, чтобы свергнуть вас с обещанного мною трона?
– Да, вы правы, – согласилась графиня, – однако надо еще это доказать… Вот если бы я могла это сделать!
– А что для этого нужно? Самую малость! Маршал подул на ногти.
– Ну да, малость, – насмешливо сказал он.
– Секретное письмо, например, – продолжал Бальзамо.
– Всего-то! Такой пустяк…
– Письмо госпожи Граммон, не правда ли, господин маршал? – проговорил граф.
– Колдун, мой добрый колдун, найдите же такое письмо-! – вскричала графиня Дю Барри. – Вот уже пять лет я пытаюсь его найти, трачу на это сто тысяч ливров в год и все – безуспешно.
– Надо было обратиться ко мне, – отвечал Бальзамо.
– Как? – удивилась графиня.
– Ну конечно! Если бы вы обратились ко мне…
– Так что же?
– Я бы вас выручил.
– Вы?
– Да, я.
– Граф! Неужели я опоздала? Граф улыбнулся.
– Вы не можете опоздать.
– Дорогой граф… – сжав руки, проговорила Дю Барри.
– Так вы желаете получить письмо?
– Да.
– Госпожи де Граммон?..
– Если это возможно.
–..которое скомпрометировало бы де Шуазеля по трем перечисленным мною пунктам?
– Я готова за него отдать.., глаз.
– Ну что вы, графиня! Это слишком дорогая цена. Тем более что это письмо…
– Это письмо?..
– Я готов отдать вам его даром. Бальзамо достал из кармана сложенный вчетверо листок.
– Что это? – спросила графиня, пожирая бумагу глазами.
– Да, что это? – повторил герцог.
– Письмо, о котором вы просили.
Среди гробовой тишины граф прочел двум очарованным слушателям уже известное читателям письмо.
По мере того как он читал, графиня все шире раскрывала глаза и уже едва владела собой.
– Это клевета, черт побери! Будьте осмотрительны! – прошептал Ришелье, когда Бальзамо дочитал письмо.
– Это, господин герцог, точная копия письма герцогини де Граммон; отправленный нынче утром из Руана курьер везет его сейчас герцогу де Шуазелю в Версаль.
– Неужели это правда, господин Бальзамо? – воскликнул герцог.
– Я всегда говорю только правду, господин маршал.
– Неужели герцогиня могла написать подобное письмо?
– Да, господин маршал.
– Как она могла так неосторожно поступить?
– Я согласен, что это невероятно, но, тем не менее, письмо было написано.
Старый герцог взглянул на графиню: она была не в силах вымолвить ни слова.
– Ну что же, – заговорила она наконец, – мне, как и герцогу, трудно в это поверить. Простите меня, граф! Но чтобы госпожа де Граммон, умная женщина, так скомпрометировала себя, равно как и своего брата, таким откровенным письмом… Кстати… Чтобы поверить в существование подобного письма, нужно его прочесть.
– Кроме того, – поспешно прибавил маршал, – если господин граф держал бы это письмо в руках, он должен был бы его спрятать: ведь это бесценное сокровище.
Бальзаме медленно покачал головой.
– Это нужно тем, кто распечатывает письма, чтобы узнать их содержание.., а вовсе не тем, кто, как я, читает сквозь конверт… Бог с вами!.. Да и потом, какой мне интерес в том, чтобы погубить де Шуазеля и госпожу де Граммон? Вы пришли просить моего совета.., по-дружески, я полагаю? Я вам отвечаю тем же. Вы пожелали, чтобы я оказал вам услугу – я вам ее оказываю. Надеюсь, вы не собираетесь предложить мне за совет деньги, словно отгадчику с набережной Феррай?
– Ну что вы, граф! – проговорила Дю Барри.
– Так вот я вам даю совет, но мне показалось, вы меня не поняли. Вы сказали мне, что намерены свергнуть господина де Шуазеля и что вы ищете для этого способ. Я вам его предлагаю, вы одобряете; я даю его вам прямо в руки, а вы не верите!
– Но.., но.., граф, послушайте…
– Я вам говорю, что письмо существует, потому что у меня его копия.
– Да, но кто вам об этом сказал, господин граф? – вскричал Ришелье.
– Вопрос непростой! Кто мне сказал? Вы сразу хотите узнать столько, сколько я, труженик, ученый, посвященный, проживший три тысячи семьсот лет.
– Вы хотите испортить прекрасное впечатление, которое у меня о вас сложилось, граф, – разочарованно произнес Ришелье.
– Я не вас прошу мне верить, господин герцог, и это вовсе не я к вам пришел во время королевской охоты.
– Он прав, герцог, – заметила графиня. – Господин де Бальзамо, умоляю вас, не надо терять терпение!
– У кого есть время, тот никогда не теряет терпения, графиня.
– Будьте добры… Присовокупите эту милость к тем, что вы мне уже оказали, и скажите, как вам удается раскрывать подобные тайны.
– Нет ничего легче, графиня, – медленно отвечал Бальзамо, словно подыскивая слова для ответа. – эти тайны сообщил мне голос.
– Голос! – одновременно вскричали герцог и графиня. – Все это вам сказал голос?
– Он сообщает мне все, о чем бы я ни пожелал узнать.
– И голос вам сказал, что госпожа де Граммон написала брату?
– Уверяю вас, графиня, что это именно так.
– Непостижимо!
– Вы мне не верите.
– Признаться, нет, граф, – вмешался герцог. – Как можно верить подобным вещам?
– А вы поверили бы мне, если б я вам сказал, что сейчас делает курьер, у которого в руках письмо к де Шуазелю?
– Еще бы! – воскликнула графиня.
– А я поверил бы в том случае, если услышал бы голос… – признался герцог. – Но господа некроманты, или волшебники, обладают даром видеть и слышать чудеса в одиночестве.
Бальзамо взглянул на де Ришелье с особенным выражением, заставившим графиню вздрогнуть, а у себялюбивого скептика, как называли герцога де Ришелье, пробежал холодок в затылке и заныло сердце.