Тила ответила на его рукопожатие.
— Вы давали клятву Гиппократа, доктор?
— Разумеется, молодая леди.
— А что… если в вашей помощи нуждается краснокожий? Джошуа Брэндейс пожал плечами:
— Уверяю вас, мисс, я не разделяю представлений вашего отчима о войне. Кто бы ни нуждался в моей помощи, я дал клятву вытаскивать пулю, зашивать перерезанную артерию, накладывать шину на сломанные конечности, посыпать раны серой независимо от того, какого цвета кожа у человека. Вы со мной?
— Я не хочу, чтобы мисс Уоррен появлялась там, где идут бои, — решительно возразил Джон, но Тила, словно не слыша его, ответила Джошуа Брэндейсу:
— Я с вами, доктор.
— Тила! — тихо промолвил Джон. — Если мне не удается справиться с собственной невестой, как же я добьюсь повиновения от солдат?
— Твои люди не должны слышать то, что ты говоришь мне, и тогда они не узнают о наших разногласиях.
— О том, что ты не подчинилась.
— Джон, ради Бога! Я никому не подчиняюсь. Тебе уже следовало это понять. Мне необходимо отправиться с вами!
Между тем они уже стремительно спускались вниз по реке, приближаясь к месту, откуда доносились выстрелы.
— Я обещал заботиться о твоей безопасности.
— А что, если Джеймс там?
— Там сотни семинолов…
— А вдруг он среди них?
— Ну и что? Ты будешь смотреть, как он умирает?
— Джон, пожалуйста, умоляю тебя…
— Мы уже на месте! — Он обернулся и отдал приказ высаживаться. Причала здесь не было, и кораблю пришлось бросить якорь посреди реки. Быстро спустили шлюпки на воду, и солдаты начали прыгать в них.
Джон прыгнул одним из первых, а доктор с кожаным хирургическим саквояжем последним. Он протянул руку Тиле:
— Идете?
Девушка не колеблясь приняла его помощь, и доктор легко подхватил ее и посадил в шлюпку, где уже сидели восемь солдат.
— Мисс, пригните голову, — предупредил один из них.
— О, вам нечего бояться, пока вы с нами, мисс. Мы — добровольное соединение, все, что уцелело от нескольких рот, и собираемся служить под началом старины Джона.
Мы не допустим, чтобы вы попали в беду.
— Спасибо. — Тила вздрогнула, снова услышав выстрелы. Они приближались к берегу. Оттуда доносились крики боли и боевые кличи.
Под днищем шлюпки заскрипел песок. Мужчины прыгнули в воду и вытащили шлюпку на травянистый берег. Тила последовала за Джошуа Брэндейсом.
— Ну-ка поторопитесь, — распорядился он.
Тила повиновалась.
Повсюду лежали тела, почти скрытые высокой травой. Девушка вскрикнула, наткнувшись на первое из них.
Индейский мальчик. Воин в боевой экипировке. Яркий рисунок украшал его рубаху, серебряные медальоны в форме полумесяца свисали с шеи. На ногах — малиновые гамаши; красивая разноцветная повязка сползла с головы. Открытые темно-карие глаза остекленели. Его сразила не пуля, а пронзил насквозь штык.
В ужасе уставившись на него, Тила боролась с тошнотой. Тихий стон заставил ее обернуться.
В нескольких футах от воина лежал молодой, стройный, как тростник, белокурый боец сил ополчения в рваных брюках, белой рубахе и коротких кожаных сапогах. Прижав руку к залитому кровью плечу, он тихо стонал. Внезапно открыв голубые глаза, он увидел Тилу.
— Помогите мне! О Господи, я умираю. В этом аду появился ангел!
Девушка опустилась перед ним на колени. К ним тут же подошел доктор Брэндейс.
— Пуля, сынок? — спросил он, открывая свой кожаный саквояж.
— Да, сэр.
— Мушкетный огонь?
— Гладкий шар, сэр, застрял вот здесь, я уверен. Брэндейс разорвал рубаху солдата.
— Щипцы для пуль, — бросил он Тиле.
Она тяжело вздохнула и начала рыться в саквояже. Как ни странно, взглянув на инструменты, девушка сразу нашла щипцы для пуль и быстро подала их доктору. Потом Брэндейс попросил скальпель.
Распоряжения следовали одно за другим. Тила раздвигала поврежденные ткани, когда доктор вытаскивал пулю. Она вдела в иголку шелковую нить и вытирала кровь, пока доктор зашивал поврежденную артерию. Она промыла рану виски, вздрогнув от крика солдата, обработала ее серой и отодвинулась, лишь когда Брэндейс начал бинтовать плечо.
— За тобой придут через минуту, солдат. Мисс Уоррен, следуйте за мной.
Только тут Тила заметила, что вся залита кровью. Ноги у нее подкосились, однако она последовала за Брэндейсом — быстрым, серьезным, сосредоточенным. Он мгновенно замечал всех — семинолов и белых, — кто лежал на земле.
Девушка остановилась над воином.
— Этот мертв, — сказал Брэндейс, однако Тила пощупала пульс. Доктор оказался прав. Они двинулись дальше.
Два солдата были ранены в ноги. У одного пуля прошла навылет, у другого застряла. Третьего ранили в живот. Брэндейс дал ему виски.
— Ему не выдержать дороги до форта Брук, — тихо объяснил он Тиле, как только они отошли. Девушка судорожно вздохнула. Доктор сжал ее руку. — Многие из них выживут. Мы продолжим поиск. Ясно?
Она кивнула и последовала за ним.
Верный своему слову, доктор останавливался и помогал индейцам.
Тила внезапно осознала, что больше не слышит выстрелов. Стычка закончилась. Мертвые и раненые лежали в высокой траве и под деревьями.
Наложив жгут молодому солдату, который, несомненно, потеряет ногу, девушка поднялась. Юноша открыл глаза, попытался улыбнуться, но боль исказила его лицо. Он посмотрел на Брэндейса.
— Мы просто шли в патруле, надеясь застать врасплох несколько индейцев, и напали на них неожиданно. А они так же неожиданно отделали нас. О, прошу прощения, мэм. Я ведь не умер, а, док? — Он все же улыбнулся. — Нет, наверное, нет. Таких рыжих волос у ангелов не бывает, правда?
— Ты не умер. — Тила присела и взяла его за руку. — У тебя все будет хорошо. Доктор Брэндейс обработал твою рану, а в госпитале как следует займутся тобой.
Он кивнул:
— Все будет хорошо, — и закрыл глаза.
— Виски по-прежнему самое лучшее средство из всех, что я знаю. — Доктор Брэндейс поднялся, и взгляд его устремился на следующего раненого.
Тила тоже встала. Сердце у нее щемило. Она была потрясена и растеряна. Пальцы онемели, голова кружилась.
Девушка постаралась овладеть собой. Вдруг взгляд ее упал на яркое пятно возле дерева. Нахмурившись, она устремилась вперед. Там спиной к ней лежал семинол в темных бриджах, в рубахе с ярким рисунком и в высоких сапогах из оленьей кожи. Кровавое пятно расплылось по его спине.