Джеймс и Дикий Кот смотрели друг на друга, пытаясь найти достойный выход из положения.
Джеймс вскочил на ноги и, протянув руку Дикому Коту, помог ему подняться.
— Мой друг, мне следовало сдержаться. Прошу у тебя прощения. Я виноват, что затеял драку.
— Это моя вина, — возразил Дикий Кот. — Я мучил друга детства.
— Я хотел бы остаться твоим другом, — сказал Джеймс.
— А я твоим. — Дикий Кот быстро добавил:
— Я видел дочь Уоррена в новом форте и наблюдал, как она танцевала. Мы хотели напасть на форт, но он слишком хорошо укреплен и там очень много солдат. С дерева я все как следует рассмотрел. Дочь Уоррена превосходила других женщин: у нее сверкающие волосы, а энергия бьет ключом. Она была в шелках и кружевах, с ней танцевали многие офицеры. Она улыбалась и смеялась. Эта женщина эффектна и прекрасна. У нее очень белая кожа. — Джеймс побледнел. — Но как ни прекрасна эта женщина, она не для тебя, — продолжал Дикий Кот. — Подумай о Подсолнухе.
— Я не так жесток, чтобы жениться на Подсолнухе, когда моя жизнь полна проблем, — осторожно сказал Джеймс, чувствуя невероятное напряжение.
Дикий Кот кивнул:
— Понимаю.
— Подсолнух потеряла воина, который любил ее больше жизни, и она молода и красива. Скоро появится воин, достойный ее и готовый отдать ей свое сердце.
— Может, и так, — согласился Дикий Кот. — Мое сердце и мои молитвы с тобой, мой друг.
— А мои — с тобой. — Джеймс пошел прочь от костра, понимая, что ему не удастся долго держать себя в руках и поддерживать миролюбивую беседу. Ему казалось, будто его толь-, ко что разорвали на куски. В нем клокотал гнев, так и не нашедший выхода. Но если он даст ему прорваться наружу, это уничтожит его.
«Какого черта делает эта дурочка?»
— Бегущий Медведь! — окликнул его Дикий Кот. Джеймс обернулся, и тот решительно направился к нему. — Ты мой друг, я понимаю тебя. Однако тебе следует знать: ты имеешь власть и пользуешься уважением индейцев, но у тебя есть враги.
— У всех людей есть враги.
Дикий Кот понизил голос, хотя Аллигатор уже ушел:
— Вождь микасуки. Выдра, поклялся убить всех белых и сделать с ними то же, что они сделали с нами. Он решил следить за солдатами в форте и нападать на них всякий раз, как они будут отправляться куда-нибудь небольшими группами. Он выслеживает Уоррена и жаждет снять с него скальп. Но перед этим Выдра намерен снять скальп с дочери Уоррена и послать его ее отцу.
Джеймс протянул руку Дикому Коту:
— Спасибо.
— Если эта женщина попадется кому-то из нас, мы оставим ее живой, хотя она опасна для тебя и навлечет на всех нас большие несчастья.
— Благодарю тебя. — Джеймса терзали гнев, ярость и страх. Он сделал все, чтобы она уехала! В доме его брата Типа была в безопасности. Почему она покинула дом Джаррета и отправилась на восток?
«Уоррен, — с ненавистью подумал он. — Уоррен приехал за ней! И если бы Джаррет отказал ему, целая армия подошла бы к его порогу. Тогда опасность угрожала бы всем, даже Дженифер, и Джаррет наверняка понимал это».
И Тила понимала.
Но теперь, покинув форт, девушка погибнет.
Джеймс сжал кулаки — от боли и страха. Видит Бог, если бы только ему удалось добраться до Типы, он сам придушил бы ее! Девушке не раз представлялась возможность покинуть театр военных действий, уплыть домой, убраться отсюда!
Джеймс прошел к своему укрытию и сел под крышей из пальмовых листьев, глядя на серп луны.
Закрыв глаза, Джеймс подумал, что Тила не покинет форт, ибо прекрасно понимает опасность своего положения, то, как ненавидят Уоррена, и то, что индейцы могут знать, что она — его дочь.
Дочь Уоррена… Сейчас он мог только наблюдать и ждать. И молиться.
Нет!
Джеймс выбрался из укрытия и поднялся. Будь она проклята! Он не смел отправиться к ней.
Но все боги тому свидетели — Джеймс был не в силах оставаться в стороне.
Форт Деливеренс представлял собой наскоро сооруженную крепость для защиты от индейцев. Его возводили добровольцы из Теннесси и Джорджии, которым пообещали, что их пребывание во Флориде закончится, когда они построят несколько таких фортов.
Все свидетельствовало о том, что крепость сооружалась второпях. Потолок в комнате Тилы протекал, ветер свистел в щелях между бревнами. По ночам совсем близко слышался вой волков.
Но девушку больше тяготило то, что ей пришлось приехать сюда с Уорреном и увидеть чудовищную бойню по дороге к форту.
Стоя на крепостном валу, Тила смотрела на простиравшееся перед ней пространство. Форт находился милях в тридцати к югу от Сент-Августина, но казалось, их разделяет тысяча миль, ибо до самого горизонта тянулись кустарники и леса. К северу от форта виднелись высокие сосны, на юге и юго-востоке — болота, а на востоке — папоротниковые заросли.
Вдали был Атлантический океан. Пространство пересекали тропы, а кое-где и хорошие дороги. За пределами форта начиналась запретная дикая земля. Некоторые считали своего рода раем это море зелени, коричнево-красную землю, ярко-голубое небо, темно-бирюзовые воды ручьев или речек. Огромные дубы склоняли свои ветви над узкими тропами и спасали от зноя. Иногда здесь встречались чудесные рощицы, затененные кронами деревьев. Поблизости мелодично журчали ручьи.
А в форте Деливеренс завывал ветер и протекала крыша. И каждый день умирали люди — от пуль, ножей, стрел и болезней.
Тила выжила и сохранила рассудок благодаря Джошуа Брэндейсу и еще нескольким мужчинам. Она никогда не участвовала в вылазках, но часто помогала доктору во время операций. Они даже устроили в форте некое подобие госпиталя. Девушка от всего сердца сострадала больным и раненым, но вместе с тем испытывала удовлетворение при мысли, что помогла им, облегчила их муки. Она читала своим пациентам, писала для них письма и, делая это, узнавала, что они думают о здешней службе. Солдаты боялись жары и болезней, но постепенно привыкали к воинственным кличам семинолов. Все они были разные. Одни люто ненавидели краснокожих, не считали их за людей. Других очаровали дикие места — болота, равнины и холмы, где они сражались, им нравилась жизнь людей, с которыми они воевали изо дня в день. Многие подружились с семинолами, и Типу поражало, что эти солдаты так решительно и упорно сражаются с друзьями. Одни молились о том, чтобы уцелеть и вернуться домой. Другие считали службу тяжким, но интересным этапом в своей военной карьере. И только единицы воспринимали полуостров Флорида как рай, где исполнятся их заветные мечты о новой жизни в Америке.
Почти все свободное время девушка проводила с Джошуа Брэндейсом. Он нравился ей. Она точно не знала, как доктор относится к семинолам, но он отличался прямотой, честностью и решительностью. Брэндейс не боялся офицеров, но и не затевал с ними споры. Он твердо знал, что его цель — спасать жизнь людей. Доктор познакомил Тилу с поразительными лечебными свойствами серы, соли, мха, грязи, травы и корней, встречающихся повсеместно. Он признался ей, что даже опытные врачи мало понимают в лечении инфекций и лихорадки, а поэтому самое лучшее лекарство — желание жить. Брэндейс радовался, что эта умная, понятливая, умелая и расторопная девушка всегда под рукой. Тем более что она внушала мужчинам желание бороться за жизнь.