В этот вечер Арамис также еще не ложился и был мрачен и задумчив. Д'Артаньян попытался расспросить его о причинах его грусти. Арамис сослался на комментарий к восемнадцатой главе блаженного Августина, который ему нужно было написать по-латыни к будущей неделе, что якобы крайне его беспокоило.
Беседа обоих друзей длилась уже несколько минут, как вдруг появился один из слуг г-на де Тревиля и подал Арамису запечатанный пакет.
— Что это? — спросил мушкетер.
— Разрешение на отпуск, о котором вы, сударь, изволили просить, — ответил слуга.
— Но я вовсе не просил об отпуске! — воскликнул Арамис.
— Молчите и берите, — шепнул ему д'Артаньян. — И вот вам, друг мой, полпистоля за труды, — добавил он, обращаясь к слуге. — Передайте господину де Тревилю, что господин Арамис сердечно благодарит его.
Поклонившись до земли, слуга вышел.
— Что это значит? — спросил Арамис.
— Соберите все, что вам может понадобиться для двухнедельного путешествия, и следуйте за мной.
— Но я сейчас не могу оставить Париж, не узнав…
Арамис умолк.
— …что с нею сталось, не так ли? — продолжал за него д'Артаньян.
— С кем? — спросил Арамис.
— С женщиной, которая была здесь. С женщиной, у которой вышитый платок.
— Кто сказал вам, что здесь была женщина? — воскликнул Арамис, побледнев как смерть.
— Я видел ее.
— И знаете, кто она?
— Догадываюсь, во всяком случае.
— Послушайте, — сказал Арамис. — Раз вы знаете так много разных вещей, то не известно ли вам, что сталось с этой женщиной?
— Полагаю, что она вернулась в Тур.
— В Тур?.. Да, возможно, вы знаете ее. Но как же она вернулась в Тур, ни слова не сказав мне?
— Она опасалась ареста.
— Но почему она мне не написала?
— Боялась навлечь на вас беду.
— Д'Артаньян! Вы возвращаете меня к жизни! — воскликнул Арамис. — Я думал, что меня презирают, обманывают. Я так был счастлив снова увидеться с ней! Я не мог предположить, что она рискует своей свободой ради меня, но, с другой стороны, какая причина могла заставить ее вернуться в Париж?
— Та самая причина, по которой мы сегодня уезжаем в Англию.
— Какая же это причина? — спросил Арамис. — Когда-нибудь, Арамис, она станет вам известна. Но пока я воздержусь от лишних слов, памятуя о племяннице богослова.
Арамис улыбнулся, вспомнив сказку, рассказанную им когда-то друзьям.
— Ну что ж, раз она уехала из Парижа и вы в этом уверены, ничто меня больше здесь не удерживает, и я готов отправиться с вами. Вы сказали, что мы отправляемся…
— …прежде всего к Атосу, и если вы собираетесь идти со мной, то советую поспешить, так как мы потеряли очень много времени. Да, кстати, предупредите Базена.
— Базен едет с нами?
— Возможно. Во всяком случае, будет полезно, чтобы он также пришел к Атосу.
Арамис позвал Базена и приказал ему прийти вслед за ними к Атосу.
— Итак, идем, — сказал Арамис, беря плащ, шпагу и засунув за пояс свои три пистолета.
В поисках какой-нибудь случайно затерявшейся монеты он выдвинул и задвинул несколько ящиков. Убедившись, что поиски его напрасны, он направился к выходу вслед за д'Артаньяном, мысленно задавая себе вопрос, откуда молодой гвардеец мог знать, кто была женщина, пользовавшаяся его гостеприимством, и знать лучше его самого, куда эта женщина скрылась.
Уже на пороге Арамис положил руку на плечо д'Артаньяну.
— Вы никому не говорили об этой женщине? — спросил он.
— Никому на свете.
— Не исключая Атоса и Портоса?
— Ни единого словечка.
— Слава богу!
И, успокоившись на этот счет, Арамис продолжал путь вместе с д'Артаньяном. Вскоре оба они достигли дома, где жил Атос.
Когда они вошли, Атос держал в одной руке разрешение на отпуск, в другой — письмо г-на де Тревиля.
— Не объясните ли вы, что означает этот отпуск и это письмо, которое я только что получил? — спросил он с удивлением.
«Любезный мой Атос, я согласен, раз этого настоятельно требует ваше здоровье, предоставить вам отдых на две недели. Можете ехать на воды в Форж или на любые другие, по вашему усмотрению. Поскорее поправляйтесь.
Благосклонный к вам
Тревиль».
— Это письмо и этот отпуск, Атос, означают, что вам надлежит следовать за мной.
— На воды в Форж?
— Туда или в иное место.
— Для службы королю?
— Королю и королеве. Разве мы не слуги их величеств?
Как раз в эту минуту появился Портос.
— Тысяча чертей! — воскликнул он, входя. — С каких это пор мушкетерам предоставляется отпуск, о котором они не просили?
— С тех пор, как у них есть друзья, которые делают это за них.
— Ага… — протянул Портос. — Здесь, по-видимому, есть какие-то новости.
— Да, мы уезжаем, — ответил Арамис.
— В какие края? — спросил Портос.
— Право, не знаю хорошенько, — ответил Атос. — Спроси у д'Артаньяна.
— Мы отправляемся в Лондон, господа, — сказал д'Артаньян.
— В Лондон! — воскликнул Портос. — А что же мы будем делать в Лондоне?
— Вот этого я не имею права сказать, господа. Вам придется довериться мне.
— Но для путешествия в Лондон нужны деньги, — заметил Портос, — а у меня их нет.
— У меня тоже.
— И у меня.
— У меня они есть, — сказал д'Артаньян, вытаскивая из кармана свой клад и бросая его на стол. — В этом мешке триста пистолей. Возьмем из них каждый по семьдесят пять — этого достаточно на дорогу в Лондон и обратно. Впрочем, успокойтесь: мы не все доберемся до Лондона.
— Это почему?
— Потому что, по всей вероятности, кое-кто из нас отстанет в пути.
— Так что же это — мы пускаемся в поход?
— И даже в очень опасный, должен вас предупредить!
— Черт возьми! — воскликнул Портос. — Но раз мы рискуем быть убитыми, я хотел бы, по крайней мере, знать, во имя чего.