Капитан кивнул – неохотно, но все же признал, что Димка опытнее… Парень растворился среди деревьев. Звонарев, чертыхаясь, залез в заросли и притаился. Почти сразу стая крупных лесных комаров облепила лицо, шею, руки… их тонкие жала легко проникали сквозь ткань формы. Укусы мучительно зудели.

Прошло минут пятнадцать… веки опухли, смертельно хотелось почесаться, но капитан терпел: раскрыть позицию – значит подвергнуть риску и себя, и Харона… и, конечно, Настю – за нарушение договора Хорошевский «уберет» ее без раздумий. Хрустнула ветка!

Звонарев окаменел, силясь определить, откуда донесся звук. Неизвестный ходок помог сам – еще наступил, выругался… Шел, не таясь, не ожидая подвоха…

Капитан увидел его через секунду – рослый, молодой, про таких говорят «два на два», с автоматом за мощным плечом. Простое лицо, в веснушках, короткие рыжие волосы светятся в лучах солнца. Охранник воевал с комарами, хлопая себя ладонью, и к встрече с посторонними не был готов.

Звонарев приготовился напасть сзади: выстрел привлечет ненужное внимание, может быть, выдвинется очередная тревожная группа… ни к чему. Рыжий медленно двигался вперед – еще пара шагов, и пройдет мимо засады…

Неожиданно парень удивленно выпучил глаза, попытался что-то сказать – и рухнул сначала на колени, потом лицом вниз. Через секунду из зарослей появился Харон – несильно пнул носком тело, кивнул:

– Готов. Вылазь.

– Зачем убил? – капитан злобно уставился на Димку. – Я бы вырубил, он потом скинул бы на грибников или на браконьеров… или, что скорее, вообще ничего не сказал – не позориться!

– Я не экстрасенс: откуда знаю, что у тебя в башке? – Харон равнодушно зашагал в обратную сторону. – Хрен с ним.

– Почему уходим?

– Все нормально. Сидели, мило беседовали – потом Настя пожала ему руку и уехала. Конец.

У Звонарева вырвался вздох облегчения.

– Назар был? – в голосе заскрипела тщательно спрятанная ревность.

– Машина стоит вроде, а самого не видел, – Димка сплюнул. – Говорил, не надо ехать! Рыцарь, бл…

Последние слова относились к капитану, но он проигнорировал – в голове кружились другие мысли: когда найдут убитого, поднимется шухер… начнут выяснять, что и как, свяжут с присутствием Насти: решат, притащила бойцов… По всему выходило, что хотел как лучше, а получилось…

В полном молчании они добрались до «Мерседеса». Звонарев не обращал внимания на солнце, бабочек, деловито гудящих шмелей – он своими руками подставил Настю под бандитский удар.

Глава 36

Вопреки обещанию Настя не сразу поехала на квартиру – Харон с капитаном добрались первыми. Звонарев успел принять душ, переодеться и выпить кофе. Когда раздался условный звонок, ничего не говорило о том, что они уходили.

Девушка выглядела озадаченной, но спокойной. Села в любимое кресло, вытянула ноги, закурила…

– Харон, налей кофе. – Димка вышел. – Ничего не понимаю…

– Ты о встрече? – Звонарев напряженно ждал. – Как прошло?

– Да нормально, но вот… судя по всему, не он людей «валил».

– Кто тогда? – капитан мысленно выругался: не нужно так быстро соглашаться.

– Наверное, баба эта, – Настя пожала плечами, – больше некому. Есть, конечно, недовольные, что Князь оставил меня у руля, но тогда логичнее «счистить» хозяйку, чем работников.

– Может, у Хорошевского личные счеты с Кручей? Харон рассказывал про конфликт Палача с Князем, едва не кончившийся кровью.

– Не-ет, – она пренебрежительно махнула рукой. – Не станет Палач мстить бойцам – думаешь, его люди не «шерстили» обстановку, не искали позиции? Как ты выразился, конфликт был лично с Князем, кто там работал, на кого – дело десятое. А про бабу я спросила…

– Ну? – капитан вскочил, забегал по комнате. – Сказал?

– Нет, но реакция интересная, – Настя улыбнулась. – Слушай подробно…

* * *

Дом бизнесмена Хорошевского даже внешне напоминал крепость. Серые, необработанного камня, стены навевали мысли о средневековых замках; из небольших окон будто тянуло пороховой гарью бойниц, а дверь – дубовая, из грубых досок толщиной в ладонь – будто вот-вот зазвенит и опустится на манер подвесного моста.

Вокруг дома раскинулся ухоженный парк с розовыми цветущими кустами и подстриженными на западный манер деревьями в виде животных. От центральной дорожки во все стороны разбегались отдельные прогулочные тропинки, по обеим сторонам кованые лавочки. Парадный вход в дом стерегли две бронзовые, в человеческий рост, фигуры – слева оскалившийся лев, справа раздувшая мешок кобра: один зверь отливал на солнце чистотой, второго чистил небритый мужик в спортивном костюме.

– Впечатляет, – Настя с интересом смотрела в пассажирское окно.

Водитель промолчал – не положено отвечать…

«Мерседес» плавно остановился напротив двери: Назар, наблюдающий за машиной с крыльца, тут же сбежал вниз и открыл Насте дверцу. Как всегда, выглядит на все сто – черный, в полоску, костюм от «Валентино», начищенные туфли, манжеты сияюще-белой рубашки выглядывают из рукавов на положенные два сантиметра…

– Не жарко? – Настя оделась в меру фривольно, но с претензией на серьезность – темно-синее, до колен, открытое платье и туфли от «Феррагамо». Волосы оставила в мнимо-пышном беспорядке – лишь парикмахер мог определить, что «беспорядок» обошелся долларов в пятьсот, – и теперь при каждом ее шаге каштановая корона вспыхивала на солнце миллионом темных искр.

– Человека встречают по одежде, – Назар, улыбаясь, галантно выставил локоть.

Девушка взяла его под руку; медленно поднялись на белые мраморные ступени, вошли в темную прохладную залу.

– Красивые фигуры, – Настя кивнула назад, где остались бронзовые воители.

– Символы вечной борьбы добра и зла. Змея, лев… по мне, безвкусно, учитывая прочий антураж.

– Мне понравились, – она с интересом осматривалась.

Зала размером с хорошую двухкомнатную квартиру отделана в стиле салона девятнадцатого века. Деревянные стены отливали теплым золотом, возле стен – диванчики вокруг резных столиков, на столешницах – коробки с сигарами и блестящий глянец журнальных обложек. Ноги утопали в пушистом, пружинистом ворсе темного ковра с изображением охоты на мамонта. Сразу бросались в глаза несколько картин – Настя была не сильна в живописи, но и она сумела узнать «Утро в сосновом лесу» и «Казаки пишут письмо…». Возле дальней стены поблескивала разномастными бутылками широкая барная стойка с придвинутыми к ней четырьмя высокими стульями.

– Красиво… – она встала возле картины с медведями. – Как настоящая.

– Она и есть настоящая, – Назар встал рядом. – Первый вариант, отвергнутый Шишкиным из-за какого-то брака. Дорогая игрушка, – в его голосе сквозило равнодушие. – Ладно, пойдем: хозяин ждет на балконе.