Ангелина Львовна не знала, плакать ей или смеяться. «Они с Ревиным — одного поля ягодки», — подумала она и провела рукой по волосам. Те уже успели высохнуть. Мысль о том, чтобы расчесаться, показалась ей смехотворной и нелепой. Она вообще чувствовала себя не в своей тарелке. Как ей теперь быть после всего услышанного? Встать и уйти? Потребовать, чтобы Марат отвез ее в Душанбе и посадил на самолет? Это невозможно.
О каком решении он говорил ей? У нее на языке вертелся один вопрос, но она решила задать его позже.
— Ты побледнела, — заметил Марат. — Тебе плохо?
— Мне хорошо… О чем вы беседовали с Хакимом? Судя по всему, он — один из них?
«Мы оба сошли с ума, — вертелось у нее в голове. — Оба несем сущий бред!»
— Ты умная женщина, Лина. Я не ошибся в тебе. Мы с Хакимом решили второй раз сходить к тайнику… и нашли там еще кое-что.
Он достал из сумки полукруглый футляр из непроницаемого материала, похожего на пластик, открыл его и положил на стол. Внутри футляра лежали два золотых браслета дивной красоты, в виде свернутых крылатых змеек.
— Это браслеты Жрецов Эуля, — прошептал Калитин.
Он мог бы и не говорить. Ангелина Львовна сразу поняла, что находится перед ней, и отвернулась. Ей стало страшно.
— Итак, картина выглядит следующим образом, — она глубоко вздохнула, преодолевая оцепенение. — Эуль находится в туннеле. Верно?
— В нише, обнаруженной вездесущим Изотовым, — подтвердил Марат. — Его скрывает слой породы, совсем тонкий. Военные и строители неспроста отказываются разбирать завал. На них влияет поле этой непостижимой субстанции, которая называется Эулем. Взрыв произвел двоякий эффект: притормозил строительство, но частично разрушил хранилище. Само присутствие Эуля вызывает погрешности в расчетах.
— Теперь посланцы ждут наступления момента связи?
— Да. Ты уже догадалась, кто они. Это Ревин, Чаров, Бахмет, Николай, Хаким и двое астральных стражей. Все они справились со своей задачей. По наитию… Буквально на грани подсознания.
— Но… как вы узнали друг друга?
— Не сразу. Кристалл помог.
— Который нашел Хаким? Марат кивнул.
— Произошел обмен информацией… И память включилась в полном объеме. Не буду грузить тебя ненужными подробностями. Важно, что все они здесь… в горах.
Ангелина Львовна ощутила гнетущую тоску, от которой хотелось взвыть в голос.
— Их только семеро, — выдавила она. — Где же восьмой?
Она не была уверена, что готова услышать правду. Но и отступать поздно.
— Ты лучше других понимаешь, откуда я знаю все, — сказал Марат, глядя ей в глаза. — Последние мелочи всплыли в моей памяти, когда я увидел браслеты. Попробуй, надень один.
Она робко протянула руку к футляру и тут же отдернула. Ей показалось, тело пронзила жгучая боль. Кончики пальцев покраснели.
— Их могу надеть только я… — Марат продемонстрировал это смелое утверждение, украсив браслетами свои запястья. — Кори тоже пробовал, но у него не получилось.
— Кори? Кто это?
— Хаким, — поправился господин Калитин. — Так его зовут сейчас. Только тот, кто носит такие браслеты, может прикоснуться к Эулю без риска для жизни.
— Ты уверен, что…
— Уверен! — перебил он, угадав ее мысли. — В горах, когда мы с Хакимом шагали к месту, где хранились браслеты, я испугался собственной тени. Странно, что никогда раньше я не замечал ничего подобного. Вероятно, такое стало возможным только на Священной Горе. Наши тени в свете луны были огромны!..
— И… как же твое настоящее имя?
— Меня зовут Тэлл… — медленно произнес Марат. — Тэлл Элакриэн. Я — восьмой…
— Смотри! — воскликнула она, указывая рукой на магический шар.
Тот уже весь полыхал золотым свечением, грозя расплавиться.
Марат дотронулся до него и улыбнулся. Поверхность шара оставалась приятно прохладной, лаская ладонь.
— Рядом с другими он не светится, — сказала Закревская. — Значит, то, что ты сказал о себе, правда.
— Зачем мне лгать? — удивился он. — Я вызвал тебя сюда с одной целью: рассказать все. От этого зависит моя дальнейшая судьба.
— Ты хочешь вернуться туда… на Хелион?
Он ничего не ответил, продолжая смотреть на нее. В его глазах она читала любовь… Но ведь он — чужой! Он не был человеком на Земле и вряд ли сможет им стать.
— Время связи наступает завтра ночью, — сказал он. — Я должен вернуться к Священной Горе. Меня ждут. За нами пришлют «Эрбор» или «Тобус». Иначе не удастся транспортировать Эуль. Мы сообщим свои координаты и предупредим команду о ловушках Безымянной. Каждый из нас восьмерых будет самостоятельно решать, возвращаться ему на Хелион или нет.
— Но ведь вы… больше не хелионцы, — робко возразила Ангелина Львовна. — У вас человеческие тела. Астральные стражи и вовсе… — она запнулась, ощущая всю нелепость произносимых слов.
— Нойлех примет всех, — спокойно объяснил Калитин. — Мы выполнили то, ради чего прилетели сюда. Это главное. А с «золотыми» телами проблем не будет. Ведь Эуль возвращается!
Она опустила глаза, полные слез. Ей будет не хватать Марата. Как неожиданно рушится ее жизнь…
— Ты будешь ждать меня в этой гостинице, — сказал он. — Сколько понадобится. Пока не прилетит корабль с Хелиона. Никто, кроме меня, не сможет забрать из ниши Эуль. Потом я вернусь к тебе.
Она не верила ни одному его слову. Элакриэн и сам себе не верил. Неужели он променяет золотой Хелион на эту дикую Землю?
— Я знаю, о чем ты думаешь, Лина, — вдруг сказал он.
Когда-то он не согласился соединиться с Манфи на Сонных Берегах Нойлеха… а теперь остается на крошечной Тайрике, которую сотрясают раздоры и вражда? Эта планета похожа на библейский Вавилон, где сосуществуют разные народы, сталкиваются разные идеи и где ее такие разные дети играют в такие разные игры! Не потому ли беглецы избрали Тайрику своим убежищем, что здесь легко затеряться? В подобном смешении языков и нравов никто ни на кого не обращает внимания, никто ничему не удивляется. Чужой легко сходит за своего, а свой так же легко может оказаться чужим. Разноязыкое племя, где сотни вождей безуспешно пытаются договориться и где сосед дерется с соседом, а брат идет войной на брата. И в жерле этого вулкана рождаются прекраснейшие творения духа, который неистребим и вечен. Рождается любовь, которая побеждает. Ибо она — начало и конец всех вещей…
Жизнь на Земле бурлит в преддверии нового, удивительного и великого прозрения. Элакриэну захотелось окунуться в это новое, встретить его и присоединиться к могучей реке бытия, сметающей ненужные мусор и хлам. Земляне напоминали ему детей, у которых все еще впереди — постижение истины, обретение мудрости и золотой век мира и согласия. Для Хелиона подобное давно миновало.