И она отрицательно покачала головой:
— Мне ничего не известно об этом, как вы выразились, сервисе. И я хотела бы оказаться в более веселом месте.
— Это место — самое веселое.
— Я неудачно выразилась. Просто эти женщины не вызывают у меня никакого веселья. Может быть, вы отвезете меня в мой отель?
— Только не сейчас. Там напротив шумит дискотека, и вы все равно не сможете уснуть. Я предлагаю вам поехать в американский бар и что-нибудь выпить. Вы не откажетесь?
— Наверное, откажусь…
— Ну, не поймите меня неверно. Я замечаю, что вы держитесь настороженно. Почему? Я просто стараюсь, чтобы между нами возникло какое-то понимание. Иначе мы никогда не добьемся толку с островами.
«Да что ты говоришь? — злобно подумала Катя. — Может быть, мне сразу тут же, в машине, трахнуться с тобой? И тогда возникнет взаимопонимание? Старый дурак!»
А вслух сказала:
— Наверное, вы меня неправильно поняли. Я вовсе ни в чем вас не собираюсь подозревать. Но я слишком устала. Мне хотелось бы отдохнуть.
— Еще полчаса, и вы будете в отеле. — Ричард круто развернулся и поехал обратно.
На тротуарах толпа мало-помалу начинала редеть, и вскоре они снова оказались в центре Джакарты. Около какого-то небоскреба, сплошь залитого неоном, Ричард остановился и пригласил Катю выйти:
— Пара коктейлей, и я больше не буду отнимать у вас время.
Катя покорилась и вошла вслед за ним в бар. Здесь обстановка была совершенно привычная — стойка, столики, голос Стинга из магнитолы, посетители — европейцы. Ричард заказал виски с тоником себе, а Кате — ее любимый джин. Кондиционеры работали вовсю, и в баре было даже холодно. Катя быстро выпила свой коктейль. Ричард словно нарочно медлил.
— Знаете, Катя… — внезапно сказал он. — Я думаю, что сделал одну ошибку… Я понял, что вас настроило против меня.
— Что вы? Меня ничто против вас не настроило. — Катя посмотрела на часы над стойкой. Время было местное. «А сколько в Москве? — подумала она. — Что сейчас делает Дима? Спит или едет на работу? Какой-то он был странный перед отъездом… И все из-за книги? С ума они, что ли, посходили… Что Ольга, что он… Тут что-то не так. А где книга?» И тут она вспомнила, что так и не забрала ее у соседа в самолете, и очень расстроилась. Ей хотелось узнать, что будет дальше с Францем. Тут она опомнилась и поняла, что Ричард что-то ей рассказывает.
— Моя бабушка со стороны матери — русская, — говорил он. — Ее семья уехала из Киева после революции. Они остались жить в Англии. Я помню бабушку, и она всегда вспоминала о России просто ужасно. Может быть, поэтому я так говорю… Кроме того, у меня был личный опыт… Я ничего не смог сделать с вашими чиновниками. Они ужасны.
— Согласна с вами. А ваша бабушка еще жива?
— Она умерла год назад. В сущности, я тоже мог бы назвать себя русским. На четверть.
— Ну, вам этого не стоит делать, — сказала Катя. — Зачем считать, сколько в тебе какой крови, если чувствуешь, что в тебе всего одна?
— Интересная мысль… Но не все ее разделяют.
— Я знаю. Национализм — одна из любимых народных забав в России. Ну а теперь отвезите меня в отель. Прошу вас.
Через полчаса Катя уже лежала в постели. «И слава Богу, одна, — подумала она. — Боже мой, каков тип! Он, видите ли, русский на четверть! Да будь он хоть негром преклонных годов! Главное, чтобы он не приставал ко мне на своем комфортабельном катере… Да пусть только попробует! Я выкину его за борт! А на необитаемом острове? Там мне куда его выкидывать? Он сказал, поедем прямо завтра с утра… Сперва на машине по всей Яве, до города, который в его устах звучал как Бануванги, потом на его катере, к островам… К вечеру будем на месте. А это значит ночевка… Да пошел он!»
Она откинула прочь простыню и скоро уснула.
В комнате сидели двое мужчин и одна женщина. Женщина, впрочем, не сидела, она нервно расхаживала взад-вперед, изредка останавливалась позади кресла, где сидел мужчина постарше, и клала ему руку на плечо, пытаясь его успокоить. А тот все кричал:
— Знаешь ли, это слишком! Зачем тебе это понадобилось?! Ты только начал работать!
— Я отработаю, — отвечал тот мужчина, что был помоложе. Он сжимал худые руки, пытаясь совладать со своим волнением. — Если ты это сделаешь для меня, я никогда этого не забуду.
— Я тебя прошу, Максим! — сказала женщина, обращаясь к другому мужчине. — Я тебя прошу! Ему действительно это очень нужно. В конце концов, мы можем это сделать!
— Ну, ребята! У вас какие-то тайны, я вижу! — ответил тот, глядя на жену. — Нет, я не могу выбросить такие деньги на ветер! У меня слишком много расходов.
— Максим… Алексей, уйди. — Она махнула рукой на молодого мужчину, тот встал и вышел из комнаты. Женщина уселась в освободившееся кресло и схватила руку мужа. — Максим, а если это действительно очень важно?
— Я понимаю, что ему ни с того ни с сего понадобилось уехать, да еще куда! — ответил тот. — Нет, Оля. Нет. Не проси меня об этом. Я не могу дать ему три тысячи. Я не миллиардер… Ты сама знаешь…
— Хорошо. Он не будет просить тебя об этом. — Она все еще держала его руку в своей. — Но я тебя уверяю — это очень серьезно.
— Да что случилось?!
— Не могу тебе объяснить.
— Не можешь?! Тогда скажи хотя бы, почему у тебя появилось столько тайн?! Может быть, вы…
— Как тебе не стыдно… Мы дружим Бог знает сколько лет!
— Это ничему не помешает. Я тебя спрашиваю: разве я мало сделал для твоего друга?! Устроил его на работу, это после зоны! Первое время он у нас даже жил! Я разве сказал хоть слово против?! Но теперь он просит такие деньги. Это слишком.
— Договорились. Это слишком, — покорно сказала Оля. — А теперь дай слово, что не будешь подозревать нас во всяких гадостях!
— Не дам я тебе такого слова. Где он? Пусть уйдет. Я не хочу, чтобы он бывал у нас так часто.
— Ты еще выгонишь его с работы? — спросила она, поднимаясь. — Максим, это будет совершенно лишнее… Он и я… Мы никогда бы…
— Не хочу тебя слушать! Пусть он сперва уйдет. Мне надоело, что он все время тут! Можешь с ним дружить сколько хочешь, только не здесь!
— Максим! — В голосе женщины прозвучало такое отчаяние, что муж пристальней посмотрел на нее. — Максим… — повторила она уже тише. — Ладно. Он больше никогда здесь не появится. Ты его выгоняешь с работы?! Скажи мне только это.
— Пусть работает. Но если он сейчас уедет — путешественник тоже мне, — тогда пусть знает: я найду на его место двух других за ту же зарплату!
— Значит, ты его выгонишь… — безнадежно прошептала женщина.
В коридоре стукнула дверь. Она выбежала туда и увидела, что тапочки, в которых Алексей ходил у нее дома, стоят, а его ботинок нет.