Значит, именно этот разлюбил и ушел!
Любопытно.
В одну секунду он пересмотрел все свои предыдущие планы и решил действовать напролом. Такие щечки и такая задница не предполагают никаких обходных маневров!
— Вы говорите по-английски?
— Нет, — испуганно сказал толстячок и взглянул за стекло, где человек в очках весь вытянулся в их сторону, наклонился и стал похож на большой вопросительный знак.
— Жаль. Меня зовут Дэн Уолш, я офицер федеральной службы безопасности США. Вы господин Звонарев? Я должен задать вам несколько вопросов!
— Мне?! — поразился толстячок. — Зачем задать?! Каких вопросов?!
— Вы муж госпожи Звонаревой?
— Нет, — быстро отказался тот. — То есть я был, но давно уже не муж, то есть, вы понимаете!.. Конечно, официально мы все еще.., но на самом деле давно уже… То есть, вы понимаете!..
— Пока нет, — любезно сказал Уолш. — Нам будет удобней, если мы куда-нибудь пройдем. Мы можем поговорить в вашем офисе?
Щечки вздрогнули, толстячок засуетился, тяжело семеня, выбежал из-за турникета и умоляюще проговорил Уолшу в лицо:
— Нет, там я не могу! Понимаете, там у меня начальство! А с женой, то есть с бывшей женой, у меня никаких дел нету и быть не может!
— Тогда пойдемте в мою машину, — предложил Уолш.
Толстячок побледнел, и щечки как будто похудели.
— В машину.., нет, в машине чего в такую погоду сидеть! Может, мы с вами.., вот тут за углом.., кафе есть… Давайте в кафе! А к вам в машину я не пойду!
Уолш пожал плечами. Ему было все равно.
Надеждин муж выпростал из нагрудного кармана рубахи телефон, куда-то позвонил и что-то долго и встревоженно гудел, прикрыв ладонью трубку и отвернувшись от Уолша. Тот слышал только «если через полчаса не вернусь», «какой-то тип», «бывшая преподнесла подарочек», и картина прояснялась все более и более.
В кафе, которое представляло собой несколько пластмассовых столиков, вынесенных на улицу, огороженных пластмассовым забором и украшенных пыльными пластмассовыми пальмами, он заказал себе чашку кофе и уставился на толстячка. Тот моментально занервничал, закурил и предложил Дэну.
— Я не курю, — сказал полковник Уолш. — Господин Звонарев, когда вы последний раз видели свою жену?
— Ну, во-первых, она мне не жена, и уже давно, говорю же вам! Мы расстались.., ну, где-то в начале лета. И с тех пор я ее не видел.
— У вас есть общие дети, собственность, сбережения?
— Не-ет! — Толстячок сделал странное движение, словно хотел перекреститься сигаретой. — Ничего нету! Квартира ее, она ей и осталась, а мне чужого не надо! Что мое, то мое, а чужого — нет, спасибо!
— Сколько лет вы прожили вместе?
— Да чего-то долго, я точно сейчас и не вспомню. Ну, лет семь-то точно!
Уолшу казалось странным, что его собеседник так ни разу и не спросил его, в чем, собственно, дело! Почему у федеральной службы безопасности США вопросы именно к нему и почему они касаются его жены, хоть бы и бывшей! Павел Звонарев не попросил у него документы, не поинтересовался, как полковник нашел его. Он с готовностью отвечал на вопросы, и Дэну казалось, что эта готовность от непонятного страха. Чего он может так сильно бояться?!
— Из-за чего вы расстались?
Бывший Надеждин муж прикурил следующую сигарету и сощурился от дыма.
— Да не из-за чего!.. Скучно стало, а я не могу, когда мне скучно! Нет, я на все ради нее был готов, я даже тогда ей помогал с бандитами разбираться, когда она в своем банке в историю влипла, а потом.., все пропало. — И прибавил деловым тоном:
— Вы ее про банк спрашивали? Если не спрашивали, спросите!
Дэн оставил вопрос без ответа. Банк был ни при чем, он знал это точно.
— Что именно пропало, господин Звонарев?
— Ну, не знаю… Любовь пропала. Кураж, что ли. Нет, я все для человека сделаю, мне только надо понимать зачем! И чтобы она ценила! А она не ценила, и вообще.., сложно с ней.
— Почему?
— Она все время на работе своей пропадает, а там, знаете, в отелях все равно что в борделях! Вы думаете, они там все ночи напролет жильцов селят, да?!
Дэн Уолш пожал плечами и отхлебнул гадкого, чуть теплого кофе, который принесла официантка в очень короткой юбочке, с красными руками с обгрызенными ногтями.
Она мучительно кого-то напоминала, и Дэн вдруг вспомнил — ту самую, в придорожном кафе в Калифорнии, которая подавала кофе его жене! Они были похожи, как сестры-близнецы.
Круг замкнулся, подумал полковник Уолш. Все прошло.
И он вернулся к разговору, как будто поняв что-то, чего не понимал до сих пор.
— Вы ей не доверяли? У вас были причины?
— Да я-то доверял, как дурак! Столько лет доверял! А потом мне письма стали приходить! И вот тут-то я понял, что муж, он, как всегда, самый последний обо всем узнает!
Уолш навострил уши.
— Какие письма?
— Обыкновенные. Про мою жену и всех остальных, кто там с ней.., работает, так сказать! Про то, каким местом они там работают в поте лица! А я-то, дурья башка, считал, что она и впрямь надрывается, на благо семьи старается изо всех сил!..
— Где эти письма?
— Все у меня, — ответил толстячок несколько даже хвастливо. — Могу показать. Я-то перед ней чист, а вот она передо мной — это еще вопросик!..
— Куда они приходили?
— Домой, в почтовый ящик приходили.
— И всегда их получали именно вы, а ваша жена ни о чем таком не подозревала?
— Да откуда я знаю, чего там она подозревала, чего нет!
— И вы поверили письмам, потому что у вас были основания не доверять вашей жене?
Павел Звонарев посмотрел в сторону, потом на собственную сигарету, а потом на Дэна Уолша.
— Я ее разлюбил просто! Ну, скучно мне стало! Ну, она все деньги какие-то зарабатывает, а я вроде как при ней, а мне оно.., заело оно меня! Ну, в отпуск, то-се, так и жизнь пройдет, думаю! И ничего другого уже не будет, все она да она! И провались они пропадом, ее деньги! Я и на свои проживу!
У Дэна Уолша заболела голова. Он все никак не мог взять в толк, о каких деньгах идет речь. О наследстве финского отчима?! Об оставленных дедушкой миллионах?! Или о зарплате, которую Надежда получает в гостинице «Англия»?!