— Вы меня простите, — сказал он, — в этом списке ни черта не разберешь, какой-то кретин исписал его поверх номеров… тут их два, но я не уверен теперь, какой из них кому принадлежит. Хотите оба?
Позвонив по первому, Глория две минуты слушала гудки, а затем набрала второй и услышала сонное «Виепо» [8] человека, не вполне понимающего, где он и что он.
— Это полиция Агуас-Вивас? — спросила она по-испански.
— Это Teniente [9] Тито Фахардо. А вы кто?
— Я ищу человека, который…
— Помедленнее, сеньора. Спешить нам с вами некуда. Назваться не желаете?
— Глория Мендес. Я…
— Buenos dias, Senora Mendez [10] . Вы чем-то обеспокоены. Что случилось?
— Я думаю, что человек, которого я хорошо знаю, попал в аварию. Неподалеку от вашего города.
— Вот как? — Глория услышала, как он облизнул губы. — Какую аварию?
— Это я и пытаюсь выяснить, Teniente. Это очень важно, но все, с кем я сегодня разговаривала, отделывались отговорками, поэтому буду вам очень благодарна, если вы меня выслушаете.
Пауза.
— Хорошо, сеньора. Расскажите мне хоть что-то, и я вам тоже что-нибудь расскажу.
Она проиграла ему по телефону принятое автоответчиком сообщение.
— Вам требуется новая машинка, — сказал он. — А эта — дерьмо какое-то.
— Все, что мне нужно выяснить, — побывал ли он в вашем районе.
— У нас большой район. Территория, которую быстро не обшаришь. Вы не знаете, где это было?
— Я не знаю даже, что это было, — ответила Глория. — Похоже на автомобильную аварию, но я не уверена.
— Тогда все сложно, — сказал Фахардо. — Я уже сказал, территория большая, куча автомобильных аварий.
— Американец в какую-нибудь из них попадал?
— Когда, говорите, это произошло, сеньора?
— Пять дней назад.
— А звали его как?
— Карл Перрейра.
Фахардо посопел:
— Вот как? Он ваш… кто он вам, муж?
— Да, — ответила Глория. — Он мой муж.
— И вы говорите, авария была автомобильная?
— Я не знаю, — сказала Глория. — Была у вас автомобильная авария?
— Когда?
— В то время.
— Не уверен, что понял ваш вопрос, сеньора.
— Была там на прошлой неделе автомобильная авария или ее не было, это очень простой…
— Ay [11] . Senora. Полегче.
— Кто-то мог покалечиться, кто-то, избави боже, погибнуть. Если вы не способны ничего мне сказать, давайте я поговорю с вашим начальством.
Пауза.
— Я и есть мое начальство, — сказал Фахардо. — Хотите поговорить, говорите со мной. А во-вторых, я следую принятой у нас процедуре. Если вам охота ставить мне палки в колеса, — валяйте, но предупреждаю, легче от этого не станет ни вам, ни мне и никому другому. Так что вы там говорили?
Глория сжала кулак и легонько врезала им по столу.
— Извините, — сказала она.
— Пустяки. Вы, похоже, здорово взвинчены, у вас что-то еще есть на уме?
Нет, жопа ты этакая.
— Нет. Простите, не могли бы вы…
Фахардо прервал ее, вздохнув:
— Не начинайте снова допрашивать меня.
— Я не начинаю.
— Ладно. Выходит, насчет того, кто ведет расследование, мы договорились.
«Расследование?» — подумала Глория.
— Значит, так, я могу просмотреть журнал регистрации… за эту неделю… — Слышно было, как Фахардо со стоном вылезает из кресла. — Журнал у меня в офисе. Если хотите, могу позвонить вам завтра утром.
— Я не могу ждать до завтра.
— Ну, к вам я пока не собираюсь, так что…
— Пожалуйста.
Фахардо звучно шмыгнул носом.
— Я не знаю, что вам ответить, сеньора.
— Я сама приеду к вам, — сказала она. — Сяду в машину, буду ехать всю ночь…
— А вот это совсем ни к чему, — сказал он.
Пауза.
Когда он заговорил снова, голос его звучал напряженно:
— Послушайте, если вы никак уж не можете обойтись без мелодрамы… Может, у меня — прямо тут… может быть, кое что… кой-какие материалы… Когда?
— Пять дней назад.
— Пять дней назад, хорошо. Минутку.
Она слушала, как он кладет трубку, как выходит из комнаты, как возвращается.
— Сеньора? По-моему, я вспомнил того, о ком вы говорите. Несколько дней назад. Дорожная катастрофа с участием американца. Кто он такой, мы не знали, документы его погибли, однако номер у машины был калифорнийский.
— А машина какая? — спросила Глория.
— Машина японская. «Хонда». — Фахардо еще раз шмыгнул носом. — Похоже на него?
Все надежды истаяли, обратившись в нечто желчное, едкое. Комната начала расширяться, а внутренности Глории, напротив, сжиматься в одинокую, перепуганную точку.
— Сеньора? Похоже, что это он?
— Да, — пролепетала она.
— Ну вот, сеньора. Сожалею, но это была очень серьезная авария.
Он звонил мне по телефону, думала она. Насколько серьезной могла быть авария, если он звонил мне, разговаривал. Я же слышала его голос. Слышала его. Все было в порядке. Как же все могло быть плохо. Он звонил мне. Как плохо. Он звонил. Как.
— Он в больнице? — спросила она.
— Нет, — ответил Фахардо. — Он умер прошлой ночью.
Реджи Солт сказал так:
— Им нет резона врать тебе, Гиги. Если УПЛА говорит, что не обладает там никакой юрисдикцией, значит, не обладает.
— Тот человек сказал, что Карл мертв, — возразила Глория, — им что же, наплевать на это?
— Ну, может, если бы кто-то с ним что-то сделал, — сказал Реджи. — Но ты же говоришь — произошел несчастный случай.
— Это тамошний коп так говорит.
— Как его зовут?
— Фахардо.
— Ага — Реджи почесал глаз. — Ну, честно говоря, Гиги, это их дело, там всем они заправляют. Заправляют плохо, согласен. Но я не могу позвонить им, назвать номер моего значка и рассчитывать, что они забегают быстрее. Плевать они на нас хотели.