– А где ваш сосед?
– Далеко, на Украине. У Скворцова там бизнес. Он сюда редко приезжает, хорошо, если раз в полгода. Вот его квартира, – Валентина Михайловна махнула рукой на среднюю дверь и открыла ту, что была слева от нее. – Проходите!
Я вошла в скромно обставленную прихожую и уточнила:
– Не знаете, случайно, на какой срок Скворцов сдавал Паше квартиру?
– Обычно он берет с квартирантов плату за полгода вперед, а Гераськин только пару месяцев здесь прожил. – Женщина скинула туфли, надела шлепанцы, стоявшие у порога, и прошла в комнату, продолжая со мной разговаривать. – Да и зачем бы он стал среди ночи на другую квартиру переселяться? Я ведь сначала услышала, как дверь соседская хлопнула, но не придала этому особого значения. А потом до меня донеслись голоса во дворе. Я все равно не спала, поэтому встала, подошла к окну и увидела, что Паша чемодан в такси грузит. Его водитель такой громогласный был!
– Из какой фирмы такси было, помните?
– Нет. Я всего-то пару секунд в окно и смотрела – увидела, что такси за Пашей приехало, и сразу отошла. А на следующий день тот мужчина пожаловал с вопросами. Только я ему про отъезд Гераськина ничего не сказала.
– Почему?
– Из чувства солидарности! Я ведь сама потребкредит выплачиваю… А потом сын мне мозги прочистил. Теперь я уверена – вовсе не из банка был тот человек… Ну, и куда газета делась? Неужели Костик ее выбросил? – Валентина Михайловна заглянула за диванную подушку, затем приоткрыла дверцу серванта.
– У Паши был мотоцикл?
– Нет, никогда я его ни на мотоцикле, ни на машине не видела. А вот тот мужчина на джипе приезжал, я его тоже в окно засекла, правда в другое, в то, что в кухне. Оно на улицу выходит. У Скворцова окон туда нет.
– Что за джип? – поинтересовалась я.
– Да разве ж я в них разбираюсь? Большой, черный – все, что я могу сказать.
– Может, вы запомнили его номер?
– Нет, не запомнила. Извините меня, Татьяна, газетка с записанным номером «банкира», кажется, не сохранилась. – Женщина виновато улыбнулась.
– У вас ключей, случайно, от соседской квартиры нет?
– Нет. У Скворцова есть племянница, Марина, она за квартирой время от времени присматривает, но я ни фамилии ее, ни координат не знаю.
– Понятно. Валентина Михайловна, может быть, вы знаете, где Паша работает?
– Нет, мы об этом никогда не говорили. Он, знаете ли, не слишком общительным был. Здороваться, конечно, здоровался, но не более того.
– Девушка у него была?
– Девушка была, – подтвердила моя собеседница. – Вот как раз в субботу она к нему и приходила. Мы с ней еще на лестничной площадке столкнулись. Симпатичная такая, блондиночка. Паша тоже парень видный. Словом, красивая пара!
– Ясно… Мужчину, который Гераськиным так сильно интересовался, вы описать можете?
– Лет сорок ему на вид, выше среднего роста, крепкий. С усиками. Только усы у него почему-то темнее были, чем волосы на голове.
– Может, накладные?
– Возможно, – согласилась женщина. – Погодите, я на кухне газетку посмотрю… Да вот же она! Записывайте номер!
Я вбила в память своего мобильного телефона цифры, записанные на газетке, и попросила:
– Валентина Михайловна, позвоните мне, пожалуйста, если Паша вдруг появится или если им еще кто-то интересоваться будет, – и я протянула ей свою визитку.
– Да я на дачу собираюсь до конца недели поехать, – сказала женщина, не спеша брать мои координаты.
– А вдруг что-то произойдет, когда вы вернетесь. – Я все-таки вручила женщине свою визитную карточку. – А вот тому мужчине, если Паша вернется, звонить не стоит.
– Я уж это поняла.
Я поблагодарила Валентину Михайловну, попрощалась с ней и ушла.
* * *
Итак, Павел Гераськин не только передумал идти на рок-концерт, но и поспешно съехал со съемной квартиры. И сделал он это очень вовремя, ведь уже в воскресенье к нему пожаловал гость…
Сев в машину, я достала мобильник, переключилась на симку с антиопределителем моего номера и позвонила этому незнакомцу.
– Алло! – отозвался глухой мужской голос.
– Здравствуйте! Это собес? – пропищала я, имитируя старческий голос.
– Какой еще собес?! – мужик «бабахнул» трехэтажным матом. – Протри глаза, бабка, а потом уже тыкай в кнопки!
Вряд ли сотрудник коллекторской службы банка стал бы разговаривать в таком тоне даже со старой бабулькой. Можно было и не звонить по этому номеру, а сразу попытаться выяснить, кому он принадлежит. Хотя, скорее всего, симка оформлена на подставное лицо. Недолго думая, я набрала номер Кирьянова:
– Здравствуй, Владимир Сергеевич!
– А, Таня, это ты, – обрадовался полковник. – Легка на помине, я как раз собирался тебе позвонить. Представляешь, к нам сегодня Ястребов собственной персоной пожаловал!
– Значит, парнишка все-таки прозрел? – Мне польстило, что Сашка внял-таки моим увещеваниям.
– Прийти-то он пришел, но я не знаю, стоит ли ему верить. Он у нас те же песни поет насчет билетов, найденных на лавочке. – Киря дал мне понять, что весьма скептически отнесся к показаниям студента.
– Володя, это не песни. Я своими собственными глазами видела, что все было именно так, как он рассказывает.
– Неужели билеты действительно на скамейке лежали?! – с недоумением спросил Кирьянов.
– Да, и тут такой интересный клубок разматывается!
– И что за клубок? – заинтересовался полковник.
– Володя, это не телефонный разговор. Надо бы встретиться.
– Может, пообедаем вместе? – предложил Владимир Сергеевич.
– Почему бы и нет? Когда? Где?
– В бистро «Матрешка», в тринадцать ноль-ноль. Нет, в пять минут второго, – поправился мой приятель.
– Хорошо, постараюсь успеть к этому времени. Я ведь сейчас на проспекте Строителей. Сам знаешь, какие здесь пробки в середине дня.
– Ничего, я подожду.
Я села в машину и поехала в центр. Несмотря на то что я опоздала, Кири в кафе еще не было. Или уже не было? Только я села за свободный столик, как зазвонил мой мобильник.
– Алло! – ответила я.
– Танюша, прости, меня начальство задержало, – извинился Володька. – Надеюсь, ты еще не ушла? Я уже бегу.
* * *
Владимир Сергеевич заказал полноценный обед, а я ограничилась чашечкой эспрессо и легким десертом.
– Давай рассказывай, что за клубок ты начала разматывать? – нетерпеливо осведомился Кирьянов, придвинув поближе тарелку с борщом.
Я поднесла чашку ко рту, отпила маленький глоток, насладилась насыщенным вкусом своего любимого напитка и только после этого ввела полковника в курс дела: