Глейц погасил наконец сигарету и щелчком выбросил ее в приоткрытое окно. Проследив за ее полетом, он вздохнул и снова уставился на освещаемую светом фар дорогу.
– Она не может вернуться к Анбаасу, – невозмутимо резюмировал Фишер. – Она его не помнит. Она вообще ни черта не помнит. И информаторы тут ничем не помогут. Девке и податься-то некуда.
– И она, по-твоему, по улицам разгуливает? Компанию себе подыскивает? Знакомых? Да?
Фишер решил не продолжать эту бессмысленную беседу, которая могла никогда не закончиться. Наверняка у словоохотливого Глейца на любую фразу подходящий ответ отыщется. Фишер, честно говоря, даже не знал, есть ли у его нового напарника семья, но совершенно определенно решил, что если и есть, то она заслуживает исключительно сочувствия. Сам Фишер семьи никогда не имел. У него и серьезных отношений-то с женщинами никогда не складывалось. Впрочем, этой частью своей жизни он тоже ни с кем не спешил делиться.
Глейц выкрутил руль вправо и в очередной раз свернул с основной магистрали на одну из малоприметных улочек. Остановился на светофоре, насвистывая себе под нос что-то незатейливое. Фишер повернул голову и буквально оторопел. Справа, в непосредственной близости от того же перекрестка, рядом с двухэтажным универсамом припарковался черный «Фольксваген». За рулем находился человек, не узнать которого Фишер просто не мог. Он вцепился в локоть Глейца.
– Переезжай на зеленый на ту сторону и тормози!
– Что случилось? – опешил тот.
Фишер не ответил. Он еще раз посмотрел в сторону «Фольксвагена» и убедился в том, что не ошибся. За рулем черной машины сидел тот самый русский профессор, которого сегодня взяла в заложники Айсана Хаши-Ула. Но сейчас он был один. Совершенно один. И он преспокойно что-то жевал.
Красный глазок светофора сменился зеленым, и Глейц тронул автомобиль с места. Как и сказал напарник, он переехал перекресток и прижался к обочине.
– Ты можешь объяснить, что произошло, Шолом? Тебя прихватило?
Но Фишер уже вынул из кармана мобильник и поспешно набирал номер Меера. Тот ответил после первого же гудка, при этом голос шефа был таким же недовольным и раздражительным, как и во время их предыдущего разговора.
– Что у вас?
– Мы нашли профессора, господин Меер, – Фишер зачем-то перешел на шепот. В зеркало заднего вида он по-прежнему мог видеть интересующий их объект.
– Профессора? – переспросил Меер. – Какого профессора?
– Того самого. Русского профессора. Мещерекова.
Голосовые интонации и даже отношение Меера моментально переменилось. Фишер мысленно представил себе, как тот взволнованно сжимает сейчас трубку своего телефона потной пухлой ладонью.
– Где он? Она с ним? Где девушка?
Фишер спокойно обрисовал ситуацию. Все, что мог видеть и знать в сложившихся обстоятельствах он сам. Некоторое время после этого Меер сосредоточенно молчал. Переваривал информацию.
– Она не могла просто отпустить его, – выдал он наконец. – Это невероятно. Если только… Черт! Как же я сразу об этом не подумал! Если они только не за одно. Изначально… Да, изначально, все это рандеву между ними было спланировано и разыграно как по нотам. Потому у них все и прошло так гладко. Потому-то мы и остались в дураках. Вот черт! – Похоже, Меер разговаривал сейчас с самим собой, а не со своим собеседником. – И в отель он к себе не вернулся. Все сходится. Фишер!
– Да, господин Меер? – живо откликнулся тот. – Ликвидировать его?
– С ума сошел? Конечно, нет. Он сейчас наша единственная ниточка к ней. Не спускайте с него глаз. Я вышлю подкрепление, если необходимо… Ведите его до логова.
– До чего? – не понял Фишер.
– До логова, кретин! – обругал Шолома Меер. – До того места, где скрывается девка. Он сам приведет нас к ней. Смотрите только, не упустите его второй раз. И постоянно будьте на связи. Держите меня в курсе происходящего.
Меер отключил связь сам. Видимо, торопился поделиться «своими» успехами с Вентайлом. «Не упустите его второй раз». Он сказал это так, словно именно Фишер был повинен в том, что бегство Хаши-Ула прошло так гладко. Что ж, удивляться тут нечему. Вполне в духе Меера. Ублюдок!
Фишер убрал мобильник в карман. Глейц во все глаза смотрел на своего напарника, время от времени тоже бросая косые взгляды в зеркало заднего вида.
– Мы вышли на объект? – решил он внести ясность в ситуацию.
Фишер криво усмехнулся.
– Скорее, на того, кто нас к этому объекту выведет. Так считает Меер…
– Это резонно. И Мееру виднее.
– Проедь немного вперед, – посоветовал Фишер, проигнорировав последнее замечание подельника. – Я не хочу, чтобы он заподозрил что-нибудь и засуетился.
Глейц вновь запустил двигатель, но в этот момент агенты заметили, как с перекрестка тронулся и черный «Фольксваген». Сидящий за его рулем Мещереков направил автомобиль прямо.
– Разворачивайся, – отдал новое распоряжение Фишер, входя в роль старшего в тандеме. – Неторопливо. И двигай за ним.
– А где же баба? – Глейц, не готовый к таким поворотам событий, нервно прикурил сигарету и несколько раз глубоко затянулся.
– Скоро узнаем, – ухмыльнулся Фишер.
* * *
– Они остановились в мотеле, – говорил Меер, прижимая к уху мобильник и торопливо спускаясь по мраморным ступеням к парадному выходу. – Да, вместе, Гордон. Оказывается, эта дрянь пряталась на заднем сиденье. Но Фишер и Глейц засекли ее, когда она выходила. Все! Теперь они оба у нас в руках. Я сам лично еду сейчас туда. Попрошу еще подъехать Симона… Уверен, этого будет достаточно… Не беспокойся, Гордон. Второго прокола я не допущу. Тем более что на этот раз мы не станем с ними байки травить. Оформим ликвид, как полагается, и концы в воду… Да, конечно… Как только, я сразу тебе отзвонюсь.
Он завершил телефонный разговор с Вентайлом, толкнул плечом парадную дверь и вышел на улицу. Опуская мобильник в карман, Меер промахнулся, и аппарат брякнулся на тротуар.
– Вот черт!
Меер нагнулся, и в этот момент рядом с ним остановился «Мерседес» с тонированными стеклами, загородив собой машину Рифе, стоявшую на противоположной стороне улицы. Задняя дверца стремительно распахнулась, и, прежде чем пальцы Меера успели коснуться корпуса упавшего мобильника, чьи-то руки с силой втащили его в полутемный салон автомобиля. Меер даже не успел толком понять, что с ним произошло. Ему заломили руки за спину и плотно зажали рот ладонью. Он попытался было сопротивляться, но руки тут же выкрутили с такой силой, что всякое желание геройствовать у Рифе пропало. Он застонал от боли.
Дверца «Мерседеса» захлопнулась, и автомобиль начал быстро набирать скорость. Все это случилось за считаные секунды, а уже буквально через минуту Мееру позволили принять на заднем сиденье нормальное положение. Руки уже никто не выкручивал, зато расположившийся слева от него худощавый смуглый мужчина, черты лица которого трудно было разглядеть в полумраке автомобиля, абсолютно бесцеремонно сунул под ребра Мееру холодное дуло пистолета с глушителем.