Профессор порывисто оглянулся, и Кремер сорвался со стула. Его ботинок врезался в скулу профессора, автомат отлетел в сторону. Кармазин покатился по полу, тут же вскочил и бросился к лестнице. Подбирая пистолет (автомат лежал слишком далеко), Кремер потерял пару секунд. Кармазин выбежал на лестницу, скатился по ней и понесся через холл к разбитой стеклянной стене. Вспрыгнув на узкий подоконник, он поскользнулся – подоконник был залит водой, а нога Кармазина вдобавок попала на выпуклый осколок хрустальной вазы. Он взмахнул руками, стараясь сохранить равновесие, отчего еще больше стал похож на грифа, и обрушился всем телом на длинные, изогнутые, как ятаганы, обломки толстого витринного стекла, торчащие из рамы. Один из этих обломков разорвал его сонную артерию, прошил горло насквозь и вышел под скулой с другой стороны шеи. В сущности, ему почти снесло голову. Когда Кремер подбежал, кровь еще хлестала фонтаном, но это была уже кровь мертвеца.
Наверху, на лестнице, показалась Ольга.
– Ты убил его?! – закричала она.
– Нет, – сказал Кремер. – Его убили его собственные комплексы. Поехали отсюда скорее, а то не ровен час явится еще кто-нибудь.
– Подожди. – Она спустилась, нахмурилась, подошла ближе и осмотрела плечо Кремера. – Ты ранен… Весь пиджак в крови.
– Царапина. Но, да… Нельзя же возвращаться в окровавленном пиджаке. Придется распотрошить гардероб Кармазина.
Он снял пиджак и рубашку. Ольга разыскала аптечку и быстро, ловко перевязала рану. Кремер потратил немного времени на поиски пиджака, похожего на прежний. Если пост лейтенанта Садчикова еще на месте, было бы нелегко объяснить, почему Кремер ехал на пикник в одном костюме, а возвращается в другом. К счастью, поиски увенчались успехом. Кремер и Ольга вышли к машине. На капоте и бампере «девятки» остались вмятины после того, как Ольга сбила охранника, но малозаметные и без следов крови. Кремер выбрасывал из корзины снедь и наполовину опорожнял бутылки, выливая содержимое на землю – как бы Садчикову не пришло в голову заинтересоваться, почему это на пикнике не притрагивались к еде и выпивке. Он сделал и глоток коньяка, для запаха.
В «макарове» оставалось всего три патрона, но больше никакого оружия Кремер не взял, как раньше не взял оружие оперативников у эллинга. Пистолет Смоленкова Ольга положила куда-то, когда перевязывала рану Кремера…
Он оглянулся на залитый кровью, разгромленный дом. Догорающий «Ягуар», пахнущие паленым мясом останки возле него… Кремер отнюдь не отличался преувеличенной чувствительностью, но эта картина и ему не была безразлична.
Неожиданно они услышали тихий стон. Стонал раненый охранник – а они совсем о нем забыли! Кремер подошел, склонился над парнем.
– Как ты, дружище?
– Ничего… В ногу попали, но в самую кость! Боль адская, я сразу сознание потерял… Что тут произошло? Где профессор?
– Мертв. Все трое мертвы.
– О господи…
– Я должна осмотреть тебя, – энергично заявила Ольга. – Само собой, перевязка, а если раздроблена кость…
– Вы врач?
– Помолчи.
Вдвоем с Кремером они перетащили парня в холл и уложили его на узкий диван-кушетку. Пока Ольга возилась с ним, Кремер задал вопрос:
– Ну как, ты еще хочешь ехать с нами?
– Теперь мне бояться некого, – слабо улыбнулся тот.
– Вот и отлично. Но тебе придется вызвать милицию… Через полчаса. Когда они приедут, плети им что хочешь, описывай хоть Фредди Крюгера с Дракулой, но не нас, понятно?
– Еще бы не понятно…
– Запомни крепко – не знаю, найдет ли меня милиция, а вот я тебя найду без труда.
– Я запомню. Я не опишу вас. Знаете, я… Я рад, что все это кончилось. Я ведь просто нанимался на работу. Платили хорошо, а у меня девушка, мы собирались пожениться… А здесь такие дела… И уйти нельзя было! Меня ведь не посадят? Правда, нет?
– Ну, ну… Поправляйся и женись. Только вот работу найди поспокойнее…
Ольга закончила медицинские процедуры, и теперь можно было наконец уезжать. Она села за руль, вела машину легко, свободно, лицо ее было безмятежным. Кремер сравнил ее состояние после встречи с лейтенантом Садчиковым – на грани нервного срыва – с теперешним, когда казалось, что с ее души свалился огромный камень. После того как она убила двух человек, с одним из которых прожила десять лет… Но что бы там ни твердили о загадочной женской натуре, Кремер понимал ее. Он отлично понимал ее.
– За мной долг, – сказал он. – Сегодня ты дважды спасла мне жизнь.
– После того, как подослала к тебе убийцу. Мы просто в расчете, вот и все.
Кремер улыбнулся.
Повторной встречи с лейтенантом Садчиковым они опасались напрасно. Милицейской машины на прежнем месте не было, их никто не остановил.
– Почему бы нам не попытаться его открыть? – спросила Ольга.
Она сидела напротив Кремера в сиреневом платье, потягивала горячий кофе и разглядывала стоящий у стены контейнер.
– Не все сразу, – ответил Кремер.
– Почему?
– Есть причины, – рассеянно сказал он, перелистывая бумаги в папке Кармазина. – Оля, похоже…
– Что?
– Это наброски исторической книги.
– Он писал книгу?
Кремер нарисовал в воздухе неопределенный полукруг горящей сигаретой.
– Приятнее считать себя ученым, и только по совместительству бандитом… Это в его характере, насколько я успел понять.
– Может быть, компьютерные диски…
– Здесь нет компьютера… Но не думаю.
– Как же мы узнаем, что в контейнере?
Не ответив ей, Кремер подвинул к себе телефон и начал набирать номер, но бросил трубку посла третьей цифры.
– Завтра, – сказал он. – Я очень устал. Я позвоню им завтра.
– Кому?
– Тем, с кем надеюсь поговорить о контейнере и обо всем прочем.
– А что мы будем делать сегодня?
– И на сегодня найдутся дела. Будем играть в писателей. Бумага у тебя есть, покупать не придется?
– Полно, вон в том ящике… Я еще давно купила. Понимаешь, я и сама хотела все записать… Ну, чтобы… Если они меня…
– Скорее мы их! Вот и пришло время. Сейчас ты возьмешь бумагу и ручку и как можно подробнее напишешь все-все-все. И о ребятах из «Темникова», и о том, что с нами произошло…
– Но ведь… Когда эта бумага попадет к властям…
– Не попадет.
– А для кого же я буду писать?
– Для Шведова.
– Для Шведова?! – Она поставила чашку на стол и со страхом посмотрела на Кремера. Он подошел к ней, обнял ее за плечи и заглянул в глаза.