– Я понимаю…
Выдержав вежливую паузу, Кремер спросил:
– Скажите, у герра Хелгена есть родственники? Кто его ближайший наследник?
– Насколько я знаю, близких родственников нет. А ваш клиент, он…
– Простите, фрау Бауэр, я не вправе об этом говорить.
Кремер отставил рюмку, автоматически полез в карман за сигаретами, но спохватился и виновато посмотрел на экономку.
– О, курите, – разрешила она. – Я и сама курю.
Возможно, она сказала это из деликатности, во всяком случае, от предложенной сигареты отказалась и поставила на стол пепельницу. Кремер не замедлил воспользоваться позволением. Фрау Бауэр вновь наполнила рюмки. За окнами неожиданно быстро стемнело, на стекла упали крупные капли дождя.
– Теперь вы промокнете, – забеспокоилась фрау Бауэр.
– Ничего. Это ливень, он скоро кончится…
– Будем надеяться… Так вот, кроме отца, у герра Хелгена не было никого, да и с отцом история сложная…
– Какая?
– Он был командиром подводной лодки во время войны, Манфред Хелген. Выполнял какие-то особые задания, точно я не знаю… Хозяин не любил говорить об этом. Конец войны застал Манфреда Хелгена не в Германии, а где-то в Скандинавии. И в Германию он тогда не вернулся. Вы понимаете? В сорок пятом году Германия была не самой подходящей страной для офицера рейха…
– Понимаю, – кивнул Кремер.
– После скитаний по Скандинавии он в сорок седьмом под чужим именем перебрался в Англию. Был опознан, отдан под суд, но его оправдали. Он поселился в Ирландии, в Дублине. С женой Анной, матерью Вернера, он так и не встретился. Она умерла в сорок восьмом году, о чем Манфред Хелген узнал много позже. Только в шестьдесят пятом ему удалось разыскать Вернера, который тогда был студентом, а до того воспитывался в приюте. Вот тогда он и вернулся в Западную Германию, а годом позже внезапно умер от сердечного приступа. Вернер хранил какие-то бумаги в память о нем… Однажды он показывал их мне. Он называл их «документами Шлессера». Это было что-то, относившееся к тайнам рейха… Конечно, теперь это давно утратило всякое значение. Просто реликвия.
– Да, фрау Бауэр. Но давайте перейдем к позднейшим событиям. К тому, что собственно и интересует нашу фирму. Нам известно, что герра Хелгена посетил некий господин…
– Да. – Она наклонила голову.
– Расскажите о нем.
Фрау Бауэр задумалась:
– Что вам сказать… Это был крупный высокий мужчина. Короткие волосы с проседью, вот как у вас. Светлые глаза. И вы знаете, я подумала, что в прошлом он занимался боксом. Такое лицо…
– Сломанный нос?
– Нет, но… Я не сумею объяснить. Это скорее ощущение. Может, не боксом, но спортсменом был определенно.
– А одежда? Как он был одет?
– Серое пальто из твида, – припомнила женщина. – Хорошее, дорогое пальто. Ботинки добротные, тоже серые – я обратила внимание, когда он вытирал ноги.
– Итак, он вошел и…
– Попросил позвать герра Хелгена. Он говорил по-немецки с каким-то странным акцентом – я такого раньше не слышала.
– Может, русский акцент?
– Возможно, не знаю… Только наверняка он не немец и не француз. И навряд ли англичанин или американец – думаю, я узнала бы английский акцент… Герр Хелген работал в кабинете наверху. Я передала, что его спрашивает незнакомый мне господин, и он спустился в прихожую.
– Как по-вашему, а герр Хелген знал этого господина?
– Не думаю. – Она покачала головой. – Он сразу спросил: «Что вам угодно?» Тот ответил тихо, я не расслышала. Они поговорили с минуту, а потом поднялись в кабинет и оставались там около часа.
– А где в это время находились вы?
– Здесь. В этом самом кресле, где сижу сейчас.
– Вы слышали, о чем они говорят?
– Лишь отдельные фразы, когда они немного повышали голос. Я разобрала, что речь идет о документах Шлессера и еще о каких-то деньгах. Я тогда подумала, что незнакомец хочет купить эту реликвию для коллекции или музея. Этот незнакомец, он… Предложил встретиться вечером в отеле «Ройзенхоф». Вы считаете, что это он убил герра Хелгена?
Кремер пожал плечами:
– Не знаю. Я ведь не занимаюсь расследованием убийства, я не полицейский. Моя задача лишь выяснить детали, могущие иметь отношение к вопросам наследования… Скажите, где герр Хелген хранил эти бумаги?
– В сейфе, в кабинете.
– У вас есть ключ от сейфа?
– Конечно, у меня есть запасной ключ. Я же экономка.
– И после того, как… Все случилось… Вы открывали сейф?
– Нет. Как я могла? Без распоряжения хозяина или его наследников я не…
– Но, может быть, полиция…
– Нет, они об этом не спрашивали. Тот комиссар, что приходил незадолго до гибели герра Хелгена, он спрашивал… Но он так торопился…
– А об этом комиссаре вы рассказали полиции?
– Зачем? Это же им и без меня известно.
– Гм… Разумеется. А сейчас мы можем заглянуть в сейф?
– Если это необходимо… Вы же адвокат… – Фрау Бауэр встала. – Пойдемте в кабинет. Подождите, я возьму ключи…
По лестнице они поднялись на второй этаж. Кабинет Вернера Хелгена производил внушительное впечатление – массивная дубовая мебель, в застекленных шкафах книги в солидных переплетах, ковер на полу и тяжелый, приземистый письменный стол.
– Здесь все осталось так, как было при хозяине, – сказала фрау Бауэр, невольно понизив голос. – Я почти не захожу сюда, только вытираю пыль. Вот сейф…
Она отперла замок и открыла дверцу. Если не считать небольшой суммы денег на верхней полке, сейф был совершенно пуст.
Кремер потянул старомодную ручку двери отеля «Ройзенхоф» и оказался в уютном холле, украшенном бронзовыми бра, имитирующими канделябры. Пышные кресла, шерстяные пледы на них, раскидистая люстра на потускневшей цепи… За стойкой, изогнутой мягкой волной, восседал пожилой портье в фуражке и форменном кителе. Кремер приблизился, не имея понятия, как начать диалог, и в конце концов просто представился:
– Добрый вечер. Я лейтенант Эммерих из полиции. – Он предъявил выданное Горецким удостоверение.
– Да, лейтенант. Такое несчастье!
– Вы дежурили в тот день, когда это произошло?
Старик сокрушенно закивал:
– Да, только я уж раз десять рассказывал все полицейским…
– У меня свои методы, – сказал Кремер. – Если не возражаете, сначала я хотел бы осмотреть номер герра Хелгена, а потом мы побеседуем.
– Но комната опечатана, – попытался возразить портье.