«Неужели так заметно?» – озадаченно подумал Павел.
– Верно подметили, Станислав Терентьевич – на фронте. Все нормально.
– Просил же не смешить... Хорошо, закончим вводную часть, Оксана. Имеете что-нибудь сообщить?
И снова сказка про белого бычка. Туманов знал все, что она расскажет. Женщина в тылу врага – тема, безусловно, увлекательная, но Оксана сделала все, чтобы лишить ее изюминки. Она звучала примерно так – «как я провела полдня на кухне». Листовой раздражался – это было видно невооруженным глазом. Что он хотел услышать? Туманов терялся в догадках. Напрямую Листовой проблему не озвучивал. Оставалось украдкой наблюдать за поведением коллег и делать соответствующие выводы. Определенные выводы он уже сделал. Но этого было мало.
– Хорошо, господа, давайте закончим, устал я чего-то с вами, – пробормотал Листовой. – Сейчас вас препроводят... в одно укромное место и побеседуют еще раз. Письменные показания давать не придется, но повторить сказанное вы обязаны. Отнеситесь ответственно. Возможно, по ходу беседы вы вспомните еще кое-что...
Туманов беспокойно шевельнулся.
– Минутку, Станислав Терентьевич! У меня создалось впечатление, что нам не доверяют. Вы имеете в виду допрос, не так ли? И это за то, что мы верой и правдой вам служили и из кожи вон лезли, чтобы не угодить в лапы врагам?
– Не волнуйтесь, господа, это всего лишь беседа, – глаза больного закрывались.
Удавка страха сжимала горло. Что такое «доброе» отношение начальства, Павел уже знал. Предстояло узнать и остальным.
– Туманов, ты можешь объяснить, чего от нас хотят? – встревоженно прошептала Оксана.
– Будь я проклят, если что-то знаю, – пафосно вторил ей Газарян.
Молчаливые крепыши, избегая грубостей, вывели их из больницы, посадили в подогнанную к крыльцу «буханку». Везли недолго. Здание в окружении тополей и пятиэтажек в глаза не бросалось. Обстановка напоминала архаичное советское учреждение. Решеток в комнате не было, но принимали их без трепета. Человек в пиджаке с протертыми локтями представился Сергеем Ивановичем, показал удостоверение начальника службы безопасности компании «Вымпел» (одно из прикрытий «Бастиона»). Он был вылитый бюрократ. И терпение имел бюрократическое. Предложил повторить «уважаемым господам» собственные версии событий. Включил диктофон и очень внимательно, как-то даже добродушно, не уставая кивать, слушал. Смертельно надоело твердить одно и то же. Затем ведущий допрос достал новый диктофон и предложил хорошенько подумать, прежде чем сказать: не утаили ли «уважаемые господа» каких-либо сведений? На глазах Оксаны блестели слезы, голос срывался. Газарян скрипел зубами и хрустел костяшками пальцев. Господа не имеют привычки утаивать? Прекрасно.
Появился очередной «бюрократ» – у этого мина была посложнее, и все началось заново. Вопросы ставились жестче, расплывчатые ответы отвергались. Трогал ли Туманов что-нибудь в замке? Много чего трогал. Если визави интересует информация о деятельности некоего Якова Михайловича Свердлова... Ведущий допрос с трудом сдержался, чтобы не долбануть кулаком по столу. Соответствует ли истине утверждение, что Газарян и гражданка Штурм не проникали в замок? Лучше ответить честно, чем потом долго мучиться. Он срывался на крик. Туманов тоже повысил голос. Оксана впадала в истерику, Газарян начинал оскорблять.
Появился третий господин – с рабоче-крестьянской физиономией и пудовыми кулаками – скромно сел в углу и ждал приказа. Весь этот маразм мог зайти слишком далеко, не хлопни дверь и не возникни четвертый товарищ – по имени Михаил. Выражение физиономии у товарища было раздосадованным, левая рука висела плетью, и под одеждой на плече угадывался толстый слой бинта.
– Ну, хватит, Сергей Иванович и Иван Сергеевич, – заявил он с порога. – Не знаю, как вы, а я доверяю этим людям. Довольно их терзать и корчить тут из себя особистов из НКВД. Решайте свои проблемы другими способами, договорились? Получили утечку – сами виноваты, поздравляю. Я должен их увести. И постарайтесь не применять к ним мер особого воздействия. Вы еще их в пыточную камеру пригласите – за то, что безупречно вам служат...
– Спасибо, Михаил, – искренне поблагодарил Туманов, когда «старый знакомый» вывел их в коридор, – Без вас бы нам точно – петля.
– Вы просто душка, – похвалила Оксана. – Никогда не теряла за раз столько нервных клеток.
– А я уже готов был броситься на них, – признался Газарян. – И хрен бы меня остановили.
– Как рука? – спросил Туманов.
– Жить буду, – скупо отозвался Михаил. – Лично мне плевать, чего они от вас хотят. Свою работу я сделал, а они свою – не умеют. Оттого и сидим год от года в заднице. Постараюсь, чтобы от вас отстали. Единственное, что не могу сделать – вызвать золотой дождь и отпустить на все четыре. Какое-то время вы должны находиться в досягаемости моего начальства. Надеюсь на ваше благоразумие. Просто ждать.
– Ожидаются утомительные часы безделья, – догадался Газарян.
Разбитый «Форестер» чудесным образом сменился небитой «Хондой». Михаил распахнул дверцу.
– Садитесь. Поплутаем по городу, потом я вас доставлю в одно уединенное местечко, не имеющееся на карте.
– Сможете управлять? – засомневался Туманов.
– Коробка-автомат, – пояснил, ухмыльнувшись, Михаил. – Управлять сможет даже безрукий.
Не меньше часа они петляли по грязной Москве. Михаил знал множество проходных дворов и укромных проездов. Убедившись, что хвоста нет, он вырулил на утонувший в сугробах Мичуринский проспект. Пересекли кольцевую дорогу, покатили по Боровскому шоссе.
– Западное направление, – пояснил Михаил. – Большого потока здесь нет. На двадцатом километре – мотель «Вест Пойнт». Не путать с военной академией в штате Нью-Йорк, – Михаил сухо хохотнул. – У хозяина заведения, открывшегося пятнадцать лет назад, либо что-то с юмором, либо он никогда не слышал о том самом «Вест Пойнте». Местечко приличное, крышует его банда некоего Юрика – тамошнего авторитета, – а у Юрика строгий подход к «гостиничному бизнесу», так что приватность и спокойствие вам обеспечены. Мотелем заправляет некая Галина Стоцкая – по странному стечению родственных обстоятельств, моя троюродная сестра...
Место действительно понравилось. Строения мотеля (на вид картонные) располагались на опушке бора. От шоссе мотель отгораживала разреженная лесополоса. Заправочная станция, магазин, заведение «ресторанного типа» – что-то среднее между столовой и кафетерием. Домики мотеля окружали деревья, правда, видимость сквозь них ввиду отсутствия листвы была великолепной. У Михаила имелась телефонная договоренность насчет постояльцев – гости оказались избавлены от процедуры регистрации. Он повез их сразу в «номера». Крайняя избушка вблизи опушки вполне соответствовала статусу «уединенного местечка». Соседние дома, похоже, были не заняты – дорожки заметены снегом, ни одной машины.
– Не сезон, – объяснил Михаил, высаживая гостей и вытаскивая из-под крыльца ключи. – Тут и в сезон-то не ахти какой наплыв. Живите, господа, контора платит; горячей воды не обещаю, но холодная будет непременно. Захотите есть – прошу в кафетерий, у них неплохие блинчики. Галина докучать не станет – она не любопытная. В доме три номера – выбирайте на вкус. У каждого свой выход, а есть и внутренние двери.