Я изложил свои соображения. Заводилой заговора Гульштерн никогда не был. Он даже не являлся его идейным вдохновителем. Знал руководителей подпольных ячеек, не больше. С поимкой Гульштерна проблемы следствия не разрешились бы автоматически. Мы просто зашли бы в другой тупик. Руководитель заговора в Каратае неизвестен до сих пор. Кто направлял его действия извне, сокрыто тем же мраком. Тщательное расследование доказывает, что группа товарищей из ФСБ, представителем которых выступал мой знакомый «Пал Палыч» (на поверку Хаврун Сергей Романович, полковник Н-ского УФСБ), к заговору отношения не имеет. Возможно, они являлись наблюдателями, но и только. Действия заговорщиков были бездарны и носили демонстративный характер. Словно предупреждали – мы есть, вот и дальше трепещите, когда-нибудь дождетесь. Отказ руководителей заговора пристроить своего человека в ближайшее окружение Благомора (удивительно, но факт), тупой обстрел из минометов резиденции – зачем? Штурм дворцового комплекса, когда там не было правителя, – объясните, на хрена?! Ни малейшей попытки нейтрализовать готовые к бою «Черные акулы», способные за считаные мгновения уничтожить роту солдат, как бы те ни зарылись в землю. Кто же так делает? За Благомором, бегущим на север – искать защиты у Триглава в Грозовой долине, – отправили лишь один вертолет. Второго не нашли? И так далее. Глупо, нелогично, бессмысленно. Возможно, так и есть – устроители заговора и не намеревались выиграть. Об этом знали только они (их имена неизвестны), а прочие участники были не в курсе. Тогда что это было? Отвлекающий маневр? ОТ ЧЕГО отвлекающий? Предстоит выяснить. Работа с Гульштерном лишь усугубила бы возню в болоте. Он выдал бы только тех, кто тупо исполнял его приказы (эти люди уже неопасны), а имени своего непосредственного кукловода Гульштерн не выдал бы даже под пытками – он его попросту не знал. Следствию пора съезжать с накатанной колеи. Имеется лишь один способ выйти на реальных авторов заговора, и он никак не связан с беготней за местными «шестерками». Придется подключать агентов на «большой земле». И не только в России. И не только рядовых агентов. Не секрет, что руководство Каратая взаимодействует с определенными кругами в знаменитой компании «Де Бирс» – мировом лидере по добыче алмазов, а также с финансистами и дельцами ведущих мировых бирж. Довольно сложно выбрасывать в свободную продажу тонны никем не контролируемых алмазов и не обвалить при этом рынок...
Благомор, полузакрыв глаза, выслушивал мои соображения. Несколько раз по ходу монолога кивнул, как бы соглашаясь.
– Хорошо, Луговой, – он недовольно нахмурился, – в здравом зерне вам не откажешь. Считайте, что отбрехались. Поговорите с Челобаем, пусть сведет вашу группу с Антоновым – тот курирует связи с «материком». Работайте. От санкций в ваш адрес пока воздержимся, до сегодняшнего дня вы проявляли себя как способный работник. Посмотрим, на что вы еще способны... Да и как-никак вы спасли мне жизнь...
«Хорошо, что помнит», – подумал я.
– Другие проблемы, Олег Геннадьевич? – проницательно подметил я.
– А когда они кончались? – Благомор коряво усмехнулся. – Проблемы – как из рога изобилия... В одной из деревень долины Падающей Воды вчера вспыхнул бунт. Эти уроды реквизировали у крестьян почти все. Людям просто нечего жрать; зарезали старосту, пытавшегося их образумить, выгнали людей, прибывших за «излишками» продовольствия, взялись за вилы... На прииске в Аркадьево накрылся бур в кимберлите. Уж больно инцидент напоминает вредительство – вы когда-нибудь пробовали сломать этот бур? Администрация ползает на коленях, просит милости, что-то лопочет о недельных ремонтных работах...
– Все решаемо, Олег Геннадьевич, – мягко произнес я. – Позволите идти?
– Да кто же вас держит, – пожал плечами Благомор. – Ступайте, работайте на благо нашего общего дела.
Я развернулся, чтобы уйти, не забыв при этом склонить голову и щелкнуть каблуками, но тут он остановил меня, произнеся в спину как-то вкрадчиво:
– Я слышал, вы проявляете чрезмерную любознательность, Луговой?
Я развернулся четко по-военному, едва не вскинув руку в гитлеровском приветствии.
– Простите, Олег Геннадьевич?
– Люди жалуются, что вы суете нос в дела других отделов. В частности, отдела «Ч», отдела криптографии и подразделения Антонова. Что скажете, Луговой? Только не говорите, что ваша любознательность с вами и умрет.
– Я всего лишь работаю, Олег Геннадьевич...
Нехорошо мне стало от его взгляда. Тяжелый обруч сдавил грудную клетку. Благомор прав, пора умерять любопытство. Добром это дело не кончится. Неоднократно поступали прозрачные намеки – отнюдь не со стороны Благомора. Один лишь прошлогодний инцидент в Утином Броде чего стоит.
– Вы читали инструкции, – вздохнул Благомор, – в них отчетливо указаны границы вашей компетенции. Секретность первого и второго уровней – увы, не ваше. Мы не тупые армейские дуболомы, понимаем, что расследование некоторых дел приводит иногда к запретной тематике. Но и в этом случае ваши действия прописаны. Отдайте заявку на рассмотрение – и получите либо информацию, либо часть вашего расследования проведут другие люди. А вы суетесь сами, без спроса. Я получаю жалобы. Последний донос был совсем возмутительным: ну, скажите на милость, какая вам разница, кто такой Филиппыч? Зачем эти несанкционированные вылазки в мировую сеть с попытками получить информацию, манипуляции никами и паролями?
Сердцу стало тесно в груди. «Куда ты лезешь, Луговой? – пульсировал маячок в мозгу. – Сколько кошек прикончило любопытство?»
– Это не повторится, Олег Геннадьевич. – Я щелкнул каблуками и удалился из опасной зоны.
* * *
Я возвращался на базу в глубокой задумчивости. Под меня копали, это не новость. Копали где-то рядом – в моей же «корпорации монстров». Искать компромат на меня бессмысленно – ввиду его отсутствия. Мелким козырем для противника могло бы стать пресловутое любопытство (что было, то было, но далеко я в своих изысканиях не продвинулся), ловкая подстава или...
И снова вспоминался прошлогодний случай в Утином Броде – в низине с пологими увалами между деревнями Крюки и Гольцово. Пробило колесо, и в голове включилась паника: чего бы она на ровном месте включилась? Я попятился в водосток, зигзагами добежал до леса, вызвал подмогу. А впоследствии терзался: шизофрения, паранойя, реальная угроза? Кому понадобился бывший следователь военной прокуратуры, не являющийся «разносчиком» информации и толком не представляющий опасности? Конкурент? Соискатель на мою должность? А что хорошего в моей должности? Рискуешь, как все, спишь урывками, личная жизнь трещит, люлей получаешь в первую очередь. Не дают кому-то покоя мои «особые» отношения с Благомором? Ох, чувствую, скоро придет конец этим «особым» отношениям...
Я вывернул руль перед Матрениным бором и сбросил скорость, выезжая на кочковатую лесную дорогу. Через несколько минут я спустился с горочки в тот самый Утиный Брод. С одной стороны, увалы поросли редкими осинами и ольхой, с другой – зеленел густой ельник, при желании там можно спрятать хоть дивизию злоумышленников. Глупо с моей стороны искать улики спустя год. Но можно было просто прогуляться.