— Странный покрой, — заметил, искоса глядя, Баррас. — Кажется, в английском стиле: слишком простые линии…
— Простота — основа функциональности! — отпарировал Бонапарт подхваченной у меня формулировкой. — В воздухе, среди строп, в тесной корзине аэростата длинные фалды и пышные украшения только создают лишние трудности. Потому воздухоплаватель должен быть одет просто, но добротно. Вот как раз примерно так…
Хорошо все же, что я себе свою старую «наполеоновскую» шляпу оставил (ну забавно, конечно, но, как ни странно — вполне себе сочетается головной убор с остальной формой. Надо только малость привыкнуть…). А то бы, боюсь, вверг гражданина Барраса совсем уж в полный ступор по поводу происхождения фуражки… Да и не получилось у мэтра Роньона пока приличную фуражку пошить. Что тоже влияет, да…
Судя по выражению лица Барраса, он не убежден моим доводом, но возражать не собирается. Ну да и ладно, мне оно по барабану…
— Кстати — и вам рекомендую настоятельно обновить свою одежду, друг мой, — продолжает между тем свою речь Наполеон. Небрежным кивком обозначая превратившееся за время заключения в лохмотья облачение Барраса. (Ага… Так это он, что ли, именно ради того все и затеял? Чтобы затащить этого мэна к Роньону? Я, допустим, догадываюсь, с какой целью — поскольку сам отдавал распоряжения — но чего ради именно таким образом, уразуметь не могу…) — Я взял на себя смелость распорядиться, чтобы мой портной сшил вам костюм, приличествующий предстоящему визиту — вы не будете возражать, если мы по дороге заедем туда?
В это время мы выходим из-под земли во внутренний двор Тампля. И захваченному врасплох ощущением свободы узнику ничего не остается, как только торопливо согласиться. Хотя и уточняет:
— О каком визите вы ведете речь?
— Ну как же? — с недоумением смотрит в ответ Наполеон. — О визите в Конвент, конечно! Разве может генерал Баррас, освободившись из заключения, спрятаться у себя дома? Нет! Ваш долг, мой друг — безусловно тут же появиться перед депутатами, чтобы засвидетельствовать свое возвращение в этот храм свободы!
— И что я должен буду им сказать? — остро, кинжально врезает свой взгляд мне в глаза «главный термидорианец Франции».
— Дойдет и до этого, друг мой… — бестрепетно отвечает Бонапарт. Но в подробности предпочитает не вдаваться. Вместо того, вытянув руку вперед, он произносит: — А вон там — видите, кто вас встречает? Убедитесь, дорогой господин Баррас, еще раз, что я вас нисколько не обманывал…
Ну, посмотреть есть на что…
За воротами на улице (ворота у нас обычно распахнуты. Да они, скорей, и не замковые — территорию окружающего башню Тампль сада просто обносит обычный каменный забор. Хотя и достаточно высокий. Так что особой оборонительной ценности эти ворота не имеют) стоит роскошная позолоченная карета (которую откопали где-то аж в Версале, в полуразобранном состоянии и мастерам Шале-Медона пришлось повозиться, восстанавливая сей «членовоз»). Запряженная шестеркой лошадей цугом. А из кареты, подобно двум птичкам из гнезда (ага…), выглядывают взволнованные Тереза Тальен и Жозефина (которую вообще-то все зовут Розой, но мне так привычнее). При виде нас с Баррасом немедленно начинающие выбираться из дормеза наружу…
Ну — они ж столько времени ждали этого момента! (Почти цитата.)
3
Слушай — чего ты за театр устроил? Лавры Тальма покоя не дают?
А ты так и не понял?
Что именно?
Да, у вас там, в будущем, видимо, действительно забыли, что такое сословное деление…
Ты об чем, предводитель французских команчей?
О том, что Баррас — дворянин. А хлеботорговцы — всего лишь разбогатевшие простолюдины. Лавочники.
И что?
И я — дворянин.
Все равно не понял…
Ну, я же и говорю… Если совсем просто — и вашим языком — то: дворянин на простолюдина наехать может, имеет право, а вот дворянин с дворянином ДОЛЖЕН обращаться уважительно! Революция отменила сословия, но люди-то все — до революции воспитаны. И эти правила у нас в крови. Прошиты в пэ-зэ-у — как, опять же, у вас сказали бы…
ТЫ ЭТО СЕРЬЕЗНО?!
Более чем. Если мы хотим Барраса использовать, а не уничтожить — с ним нужно общаться уважительно. Именно как дворянин с дворянином.
Я совсем было уже хотел задать новый вопрос… Но тут вспомнил «Капитана Фракасса». Не фильм — книгу. Теофил Готье был очень ярым сторонником той самой дворянской чести и дворянской же корпоративности. Собственно — роман об том и написан. Там вся суть в концовке. На протяжении всей книги главный злодей (уж не помню, кто он там был) ведет себя самым хамским и мерзким образом (в фильме это достаточно хорошо повторили). А вот в конце — узнав, что «капитан Фракасс» на самом деле дворянин и барон, — злодей приезжает к нему в замок и честно и открыто, с искренним расположением и дружелюбием предлагает помириться… Как раз потому, что они с ним из одного сословия. Кстати — и мирятся… И не испытывают больше друг к другу никаких негативных чувств: недоразумение разъяснилось…
Понятно, что в чистом виде это голая утопия. Но если, как утверждает Наполеон, сословные отношения в подсознании продолжают сидеть (а почему им не продолжать?) — то что-то в этом есть…
Но зачем ты такое клоунское представление устроил?
Да ничего клоунского! Примерно так и выражались в первом сословии в предреволюционные годы… Это считалось хорошим тоном… Баррас старше меня — поэтому он, хочет или не хочет, а помнит, как оно было…
И ты думаешь, что он поверит?
Нет, конечно. Ты опять не понял… Никакого утопического братства в дворянской среде не было никогда — все так же, как у других людей… Все дело в самой сословной культуре. Баррас понял, что я ДЕМОНСТРИРУЮ ему дружеское расположение. И предлагаю союз. Это просто такая речевая форма обращения… Если хлеботорговцам дворянин мог просто приказать — дворянину нужно ПРЕДЛОЖИТЬ что-то, что его заинтересует…
И чем же таким ты Барраса заинтересовал? Что-то я пока не заметил.
Да самим этим союзом и заинтересовал. Думаешь, для него не представляет ценности стать напарником диктатора (а я ведь диктатор сейчас по факту и есть, верно?), захватившего власть?
Ну-у… Он же тебя кинет! Это ж не те торговцы — ты сам же говоришь!
Так ты ведь не считаешь, что я настолько же наивен, как тот писатель, автор «капитана Фракасса» — Готье? Пока что мы дошли только до того, что я сделал ему предложение, а он от него не отказался. А вот следующим этапом — речь пойдет как раз о гарантиях…
А! Так вот зачем к Роньону?.. Только я все равно не понял…
Да — именно затем!.. А не понял — потерпи: поймешь!
4
Дорога до мастерской Роньона не заняла много времени. Да и чего там долго ездить — от Тампля до предместья Сент-Антуан? Они ж рядом…