Залп!
Содрогается громада линкора. Облако дыма на некоторое время застилает обзор. С криками и руганью возвращают на место свои пушки канониры. Сейчас… Дым разойдется, и можно будет навести пушки поточнее.
– Лэнс! Так стрелять! Еще несколько залпов – и наша пехота подойдет совсем близко. Надо успеть накрыть испанцев, чтобы они не подсыпали угольков за шиворот нашим парням!
– Гу-га! Гу-га! Навались!
Скрипят и сгибаются от нагрузки весла. Ветерок обдувает раскрасневшиеся от азарта (и некоторой дозы спиртного) морды.
– Ходу, парни! Ходу!
И БПТ (Боевые Пулеметные Тримараны – так теперь назывались модифицированные под тяжелые пулеметы Боевые Десантные Каноэ, примененные Котозавром при штурме острова два года назад) выскакивают из-за мыса.
Вот она – цель.
Перед ними – буквально рукой подать – скопище разнообразных шлюпок. Прижавшись друг к другу, болтаются они в тылу английской эскадры. А вот и их лидер – небольшое посыльное суденышко. Среди этих лодчонок оно смотрится как-то основательно и внушительно.
– Пожарники! Поливай!
Упершись ногами в днище, приникли к «Кипчакам» первые номера.
Ду-ду-ду-дут!
Шестнадцатимиллиметровые пули без особого напряжения пробивают тонкое дерево бортов. Походя смахивают с палубы лидера его небольшую команду. Никто из них даже не успевает добежать до маленьких медных пушчонок.
– Топи их всех!
Пробитые тяжелыми пулями борта шлюпок напоминают решето. Даже легкие волны теперь захлестывают дырявые скорлупки.
– Разделились! Обход с флангов! Загоняй!
И десяток тримаранов послушно распадается надвое, огибая свои жертвы с двух сторон. Пулеметы теперь ведут огонь чуть наискосок относительно направления движения плавучих тачанок. Но почти все пули находят свою цель – всевозможных плавсредств на воде еще вполне достаточно.
– Капитан! – поворачиваюсь я к де Сото. – Сигнал москитному флоту! Выбить матросов палубных команд на линкорах! Шлюпкам уже почти кирдык, так что можно на них больше внимания не обращать! Самим бы им выплыть… не до пехоты уже.
– Почему так, сеньор? – маркиз с интересом разглядывает происходящее в заливе избиение младенцев. Иначе как-то трудно охарактеризовать происходящее. Потеряв своего единственного защитника, уцелевшие лодчонки и корабельные шлюпки изо всех сил рванулись под защиту больших кораблей.
– А тогда линкоры, не имеющие хода, станут легкой добычей полковника Аларкона…
– Адмирал! Сэр! Посмотрите туда, – коммодор весьма непочтительно дернул за рукав Джарвиса.
– Что? Наши шлюпки?! Куда смотрел командир «Пенелопы»?
Увы, но он вряд ли сумел бы ответить на этот вопрос… С проходящего вплотную к борту БПТ сильная рука послала на палубу суденышка зажигательную бутылку. И теперь косматое пламя, весело треща, охватывало доски палубного настила. Потушить пожар на борту деревянного судна сложно, даже имея в своем распоряжении полную команду. А уж когда от нее остался едва ли с десяток матросов…
– Коммодор! Открыть огонь по этим нахалам! И что это вообще за каракатицы такие?
– Сэр, но тогда мы сами перетопим большую часть наших уцелевших пока еще шлюпок! Что касается вражеских лодок, сэр, то о похожих мне рассказывал знакомый офицер, плававший в Южных морях. Такие в ходу у тамошних туземцев, сэр.
– Вот как? Не умеют строить нормальные корабли, перенимают выдумки грязных варваров! Не важно… Прикройте наши шлюпки бортами кораблей! Эти скорлупки ничего не смогут сделать с большими кораблями!
А вот это вряд ли… Конечно, толстый, не всяким ядром пробиваемый борт линкора пуля «Кипчака», может быть, и не пробьет… Но этого никто делать и не собирался. А вот ползущие по вантам матросы… у них такой защиты нет! И палубные команды британских кораблей уже очень скоро об этом пожалели…
В горячке боя словил клина один из пулеметов – разорвало гильзу в патроннике. И пока команда тримарана лавировала между уцелевших шлюпок противника, увлеченно паля по ним из револьверов, расчет пулемета с помощью ремкомплекта, матерясь, вышибал застрявшую гильзу. Выбили! Хоть и не сразу, похудев от нервного перенапряга на добрую пару килограммов. Оживший пулемет брызнул горячей свинцовой струей по открывшимся орудийным портам ближайшего корабля.
– Сэр! С зюйда подходят корабли!
– Сколько, Лэнс? – Джарвис благоразумно отступил под прикрытие надстройки. Уже несколько раз визжащие пули пролетали в непосредственной близости от него. Рисковать головой, таким образом и далее оставаясь на виду, было неразумно.
– Один, два… пять вымпелов! Это испанские суда, сэр! Идут быстро, даже слишком.
– Это новые фрегаты Аларкона… – процедил сквозь зубы адмирал. – Лэнс! Мы должны выйти им навстречу! Здесь мы как в ловушке! Маневра почти нет! Поднять паруса, наконец! И откройте огонь по этим нахалам, черт с ними, со шлюпками этими!
С грохотом распахнулись орудийные порты кораблей, обращенные в сторону моря. Оттуда высунулись десятки стволов. Теперь уже не один корабль – вся эскадра готовилась дать ответ безумцам, решившим атаковать их таким образом.
– К повороту! – привстал с банки на командирской канонерке Клим. – Навались, парни! Сигнал остальным – маневр уклонения! Поставить корабельные шлюпки между нами и флотом!
Стрелять по относительно быстро передвигающейся лодке из корабельной пушки XVIII века, разумеется, можно. И иногда – очень даже эффективно. Картечью, например. Но в данный момент пушки были заряжены ядрами – готовились-то стрелять по форту! Так что мощный залп более чем сотни орудий прозвучал грозно, но, по большей части, бесполезно. Ядра вспенили море, некоторые из них упали в опасной близости от своих же шлюпок. Одна невезучая гичка была потоплена прямым попаданием. Если и оставались в ней живые после пулеметного обстрела, то теперь их души точно покинули бренный мир…
А вот ответный огонь пулеметов причинил теперь уже орудийным расчетам гораздо больше неприятностей… Даже закрывшиеся для защиты от пулеметного огня крышки орудийных портов помогли мало – пули легко пробивали их толстые доски, значительно уступавшие по прочности корабельным бортам. Смерть прошлась раскаленной косой по батарейным палубам. В результате этого досталось многим, ослаб даже огонь орудий противоположного борта. Хотя форту это уже помочь не могло, там вели огонь две-три пушки…
Воспользовавшись переносом огня, на верхнюю палубу повыскакивали остатки палубных команд. Повинуясь командам уцелевших офицеров, они ринулись вверх – к парусам. Засвистели дудки боцманов и около кабестанов, надо было поднимать якоря.
– Разворот, парни! А ну-ка – посшибать в море этих обалдуев! Четным номерам – огонь по мачтам, нечетным – по батарейным палубам!
Встав на ноги, сигнальщик лихо отмахивает флажками, передавая сигнал на остальные шлюпки.