– Винни – в гости к Кролику, – незамедлительно прокомментировала Лелька, моя коллега-воспитательница. – Ну что, Лесь, мы-то куда теперь?
– Не знаю, куда ты, а я к своим архаровцам, проводить эту… как ее?.. интеллектуальную игру. Согласно утвержденному плану деятельности.
Интересно, директор хотя бы раз прочитал то, что он утверждает? Как мы планы-то пишем – левой пяткой. Вчера была спортивная игра, значит, сегодня – интеллектуальная, а завтра – какая-нибудь творческая. У малышей план кое-как выполняется, что же до моих подростков – дохлый номер. У них на уме амуры-гламуры, их устремление – потусоваться и нализаться. Последнее – не дай бог; вроде бы пока благополучно избегаю, памятуя, что ЧП приходит, когда не ждешь.
Кое-как расселись.
То-то и оно, что кое-как. Смирнов опять на Машке виснет, а у нее и губки сердечком сложились. Надо будет с ней поговорить тет-а-тет. Со Смирновым уже пыталась – глухо… В дальнем уголке девчонки примагнитились к глянцевому журналу, веселые картинки разглядывают, ага. Квасов дремлет, уткнувшись носом в стол, Ермилов качается на стуле.
– Ермилов, не ломай мебель, она пережила и перестройку, и реформы, и просто мечтает дожить до радостных дней!
– О, Елена Валерьевна, а у вас юбка новая, да? Дайте адресок секонд-хенда, – не остается в долгу Ермилов. Девчонки поднимают глаза от журнала, хихикают. В коллективе, как всегда, царит атмосфера дружелюбия и взаимопонимания.
– Ну что, господа, сообщаю вам пренеприятнейшее известие… то есть – наиприятнейшее: у нас с вами игра. Интеллектуальная. С призами.
– Опять ва-афли? – дремотно тянет Квасов.
– Нет, дорогой, на этот раз петушки на палочке.
Привычно пережидаю гогот, с тоской вспоминая, что во времена моего детства… ну, не ассоциировалось.
– Итак, разделимся на команды. Точнее, я разделю в целях недопущения анархии. Девочки, берете к себе Ермилова.
– Не-ет, мы Ермилова не хоти-им!
– Не обсуждается. Все остальные – команда номер два. Вопросы задаю командам попеременно. К каждому вопросу – три подсказки. С каждой подсказкой количество баллов, которые вы можете получить за правильный ответ, уменьшается.
– Хоть да обеда-то закончим? – Квасов вздыхает.
– Если ты проснешься и продемонстрируешь мощь своего интеллекта. Начали. Вопрос команде номер один – простенький, для разогрева: кто из богатырей победил Соловья-разбойника?
– Стоп-стоп-стоп! Я знаю! – кричит Ермилов. – Я мультик смотрел, прикольный такой, там этот чувак еще на слоне ездил!
– Какой чувак, Сережа?
– Ну, этот, богатырь!
Краем глаза замечаю на подоконнике голубя. Белый… кажется, породистый. Вторая мысль – только бы в комнату не залетел, такое начнется!..
Дядя Саша
– Сергеич!
Громкий голос из-за окна враз вырвал меня из сладкого сна. Мысленно обматерив кричавшего, я приподнялся с кровати и кое-как доковылял до окна.
– Ну? Чего тебе?
– Давай собирайся! Машина пришла!
– И что? Это повод для радости? Только я, понимаешь, задремал, так уже и будить надо? Мало ли этих машин тут ходит, что, каждую встречать теперь необходимо?
– Ну что ты такой сердитый? – Андрей укоризненно покачал головой. – Мину в городе нашли, кто-то к зданию УВД чемодан подбросил. Говорят – мина там. Вот тебя и вызвали.
– Другого времени не нашли, чтобы мины подбрасывать? Засунуть бы ее им в…
– Эт точно! Вот и займись!
– Ага, как снимать – так это я. А вот как засовывать, так тут от желающих не протолкнешься… Вечно вы самое вкусное себе оставляете. Ладно, сейчас иду.
Продолжая ворчать, я быстро зашнуровал на ногах «Маттерхорны», надел разгрузку, пояс с пистолетами. Прихватил из шкафа «ВСС». Задумчиво посмотрел на кейс с боезапасом к винтовке. Тащить – не тащить? А, хрена ли тут думать, не на горбу же! Я снова дотопал до окна. Андрей сидел на лавочке и курил.
– Бросай свою коптильню и топай сюда!
– За каким хреном?
– Кейс с патронами возьмешь.
– Ну хоть до двери-то донеси, а? Я уж во дворе тебе и помогу, хорошо?
– Вот черт ленивый! Ладно, отольются вам мои слезки…
Злорадно хмыкнув, я вместе с кейсом прихватил еще и ящик с теми же патронами, пускай теперь все это волокет! За спину повесил футляр с «Блесной», став сразу похожим на вокзального носильщика. Ладно, вниз по лестнице спущусь, а дальше уже не моя забота.
Спустившись по лестнице, в сердцах пнул дверь со всей силы…
Сергей (Дог)
Частая дробь стружки фрезера сменилась противным зуммером бесперебойника. Опять погас свет. В районе пошаливают. И откуда только таких ловких взялось… Беру телефон, звоню в электросбыт – их ли это деяния? Черт, не отвечают. Значит, одно из двух. Или это выключили электрики, или… Или народец тырит провода. А если провода уйдут, по времени нынешнему, восстановят их после войны, которая, кажется, собирается, иль как кризис закончится. Ну, или как мы новые купим, что вернее. Потому хоть линия не наша, беречь ее будем мы.
Хватит беллетристики, снимаю фартук, очки и, щелкая автоматами электрощитка, поднимаюсь в дом. Придется ехать. Ну что ж, поеду. Так, домашне-рабочие штаны долой, галифе, тренькнули шпорами сапоги, теперь сбрую, в основном для устрашения, но если что, и не только. Придерживая ножны, немного задумался перед неприметной полкой с оружием. Супруге тут и помпы достаточно, «сайгу» возьму себе. Там много народа может быть. А вот на то есть в бывшем АК на месте все детали и пара бубнов в сумке. Нарушение, конечно, но где та милиция, а где супостаты?
Чмокнув жену в щечку и проверив, как работает рация, выхожу во двор. Так, где эта лошадь? Ору во всю глотку: «Болгария!!! Иди сюда, прелесть моя…» Хм, действительно прелесть. Даже залюбовался. Вон она несется, увидев, что на нее смотрят, высоко взбрыкивая и швыряя выше головы комья земли. Вороная англобуденновка, от которой и конногвардеец не отказался бы. Блин, фокусница, еле успел увернуться от фонтана земли. Игрунья, как обычно, за два метра с галопа тормозит всеми четырьмя. Ладно, хоть догадывается на мягком. Но все равно отряхивайся потом.
Работать тебе придется. Смахиваю щеткой пыль и опилки, вальтрап… Ой! Я же со вчерашнего вьюк не разобрал. А, пусть его, съезжу с полным вьюком, отстегивать некогда. Подпруги, подперсье… Ага, помню, оголовье забыл. Ну а мы и так можем. Так, скажи «ааа». Звякнув мундштуком, оголовье встает на место. Да, знаю, ездить в колхозе на мундштуке – пижонство. А кто сказал, что мы не пижоны и не стиляги?
К делу. Опускаю левое стремя. Ну, вы, может, и вспрыгнете на эту гору, 182 сантиметров в холке. Выше меня, кстати. А мы по-стариковски. Так, в седле, стремя на место, штаны вроде без складок, все в порядке. Поехали. Шенкель привычно чуть сдавил бока. Кобыла пошла со двора широким шагом, схватив на пути яблоко.