Решив проблему с проживанием, Донован перешел к списку визитов.
Список был большой, и это само по себе затрудняло работу охраны. Шесть суток визитов – это очень много по любым меркам, предельно много. Список визитов не умещался на листе формата А4 – господи, да все эти места сразу и не упомнишь. Лондонская школа экономики, Букингемский дворец – ну там относительно безопасно, какого-то черта Тауэр. Несколько встреч с капитанами бизнеса в различных зданиях лондонского Сити – вот там может быть опасно. Обед с королевой на новой королевской яхте, стоящей на якоре в порту, – господи, а это зачем?
Проблема за проблемой…
27 июля 1996 года.
Атлантический океан.
Ударный авианосец «Цесаревич Николай»
Восходящее солнце сначала высветило тонкую полоску на горизонте. Там, где морская гладь сливается с небесным простором – словно кто-то полоснул бритвой, разрезая бархатистую ткань ночи. Подчиняясь непреложным законам природы, разрез начал расширяться, ночь отступала, уступая место дню. С наступлением дня штилевавшее всю ночь море едва заметно заволновалось, шелк воды покрылся едва заметным узором ряби – не волнами, именно рябью. Корабли эскадры, идущие полным ходом к североамериканскому берегу, гасили ходовые огни…
Сами того не зная, современные мореплаватели почти повторяли путь легендарных испанских галеонов, отправлявшихся в Новый Свет несколько веков назад за его богатствами. Во главе второй ударной эскадры один из самых современных кораблей Российского флота – ударный авианосец «Цесаревич Николай» – прошел Гибралтарским проливом и взял курс на порт Нью-Йорка. Обычно трансатлантическое плавание военные корабли совершают на скорости примерно две трети от крейсерской – сейчас же эскадра шла полным ходом…
На режущем волну стальном острове, у самого края, стоял молодой человек в простой матросской форме. Форштевень корабля упорно врезался в водную гладь, вода с шумом и пеной расступалась под напором стального, сотворенного людьми острова – а он смотрел на горизонт, встречая рассвет. Он служил не на флоте, его выбором был бескрайний простор воздушного океана, а не стальная гладь морского. Но сейчас, стоя на палубе и встречая рассвет, цесаревич Николай вдруг подумал, что его друг сделал правильный выбор…
При мысли о князе Александре Воронцове наследник слегка поежился…
Они уже выросли, беззаботные игры в Крыму остались в прошлом. Он готовился принять престол, усердно работая в Генеральном штабе и одновременно вникая в дела министерств, его сестра торговала всем, что пользуется спросом, усердно выстраивая свой купеческий дом, еще один его друг по тем играм жил в Варшаве, последний из «поросят» – тянул лямку службы в Багдаде. Их разбросало, разбросало рано, но он все равно поддерживал с ними связь, понимая, что когда придет его час взойти на престол, у него сразу появится много, очень много друзей. Ему же нужны будут всего несколько – но настоящих, искренних. Проверенных.
И только Сашку Воронцова он не мог найти нигде. После бейрутского ада тот пропал почти сразу, и последнее, что цесаревичу удалось узнать о старом друге, – то, что Александр выполняет специальное задание. И все…
– Ваша светлость…
Цесаревич обернулся.
– Завтрак готов. Без вас не начинают.
Цесаревич отвернулся.
– Передайте мои извинения – но пусть начинают без меня…
Моника…
В этом браке совершенно не было политического расчета – кто бы что ни говорил. Политический расчет был бы, если бы он выбрал своей невестой знатную даму из немецкого высшего света. Вот это был бы политический брак – наверное, на это и рассчитывал отец, не раз отправлявший его с поручениями в Берлин. Но рассчитывал напрасно. Он влюбился в красивую девушку на экране еще три года назад, когда совершенно случайно зашел в синематограф в Туркестане, где давали новый фильм из североамериканского Голливуда. Отец не одобрил бы даже это – он считал, что особе императорской фамилии, тем более наследнику престола, следует посещать лишь театр или оперу, но никак не синематограф. Но нелегкая занесла его, цесаревича, именно туда и…
И он воплотил в жизнь свою мечту…
Им было сложно понимать друг друга – даже сейчас. Они ломали барьеры один за другим – барьеры условностей, предрассудков, зависти, чужого мнения. Против них было все, они были разными, такими разными, какими только можно быть. Моника, например, боялась России, по североамериканским телеканалам то и дело крутили фильмы, где злодеи русские вторгаются с автоматами, бомбами, ракетами – ужасно, но в это верили и вымысел принимали за правду. Цесаревич тоже многого не понимал в североамериканской жизни, несмотря на то, что какое-то время жил в Лос-Анджелесе. Он не показывал свое раздражение, но от любимого человека не скроешь, верно ведь.
Любовь, в конечном итоге, победила. И Моника Джелли, одна из наиболее известных голливудских актрис, меньше чем через месяц покинет свою родину на борту русского атомного авианосца, чтобы венчаться по старинному обряду в древнем Кремле.
– Ваша светлость, извольте отойти в сторону, здесь опасно. Сейчас будем сажать самолет, здесь нельзя…
Наследник престола послушно отошел следом за офицером ближе к лифтам, поднимающим на палубу стальных птиц, вдохнул соленый аромат моря. Когда начнутся полеты – здесь будет вонять керосином и выхлопом, дышать станет совершенно нечем…
Самолет появился над морем как раз в тот момент, когда солнце окончательно покинуло стихию вод, воссияло полным диском и начало медленно карабкаться к своему полуденному апогею. Маленький, похожий на игрушечный – «сорок четвертый», двухмоторник, используемый для перевозок срочных грузов с берега на авианосец.
Пилот самолета мастерски, с первого захода притер самолет к стальной палубе, выпущенный крюк зацепил трос аэрофинишера. Клюнув носом, самолет остановился…
Сам не зная почему, Николай зашагал к остановившемуся на палубе самолету.
– Ваша светлость!
Николай махнул рукой.
Он подошел к самолету как раз в тот момент, когда полностью остановились, замерли винты и экипаж откинул аппарель. И на аппарели появился человек, которого цесаревич уже и не ожидал увидеть…
– Привет, старший поросенок! – сказал человек совершенно не то, что полагалось бы сказать русскому флотскому офицеру при встрече с наследником российского престола.
Какая-то сила бросила их – друзей с детства, почти братьев – навстречу друг другу…
30 июля 1996 года.
Великобритания, Норхолт.
База Королевских ВВС Бленейм Кресчент
– Господа, самолет заходит на посадку, просьба всем пристегнуть ремни!
Агент Секретной службы Марианна Эрнандес оглянулась – свободное кресло было только рядом с замом протокольного отдела, неприятной дамой по имени Сельва, которая Марианну терпеть не могла. Но делать нечего – правила едины для всех, даже для агентов Секретной службы. Самолет садится – надо пристегнуться. Вздохнув, Марианна уселась в кресло VIP-салона, проигнорировав недобрый взгляд «мисс Гениальность». Кресло находилось у самого прохода, и это ее более чем устраивало – полетов она боялась, и ничто не могло заставить ее выглянуть в иллюминатор. Кроме разве что угрозы для жизни президента…