– Я с флота, сэр… – напомнил я, – и нашу работу тоже должен кто-то делать.
Ковач высыпал остатки корма из пакета на дорожку.
– Известное вам лицо предписало оказать вам полное содействие. Если вас интересует мое мнение – это авантюра. Смертельная. Вам надо просто эксфильтроваться. Прямо сейчас, пока вас не схватили и не стало еще хуже. Но… я заговорился… что вам потребуется для выполнения задуманного?
– Не так уж и много. Еще два комплекта документов. На меня и на Дориана Грея, он служил в САС. Фотография его у вас найдется?
– Найдется.
– Далее. Немного денег. Тысяч пять фунтов будет достаточно. Машина, чистая, подержанная. Несколько лежбищ в периметре большого Лондона в тихих местах. Два набора для грима, хороших. Если можно – удостоверение сотрудника правоохранительных органов, которое хотя бы есть в базе. И, конечно же, оружие…
12 июля 1996 года.
Вашингтон, округ Колумбия,
Овальный кабинет Белого дома.
Заседание Совета национальной безопасности САСШ
Если американский народ когда-нибудь позволит частным банкирам контролировать эмиссию денег, сначала через инфляцию, а затем – дефляцию, банки и корпорации, которые расплодятся вокруг них, лишат народ собственности в такой мере, что дети окажутся бездомными на земле, завоеванной их предками.
Томас Джефферсон,
третий президент САСШ, автор Декларации независимости
В этом мире, стабильном и сильном, но одновременно очень жестком, крупное государство, либо государство, имеющее серьезные природные ресурсы, само по себе выжить не могло. Оно могло выжить, либо становясь империей, либо принимая на себя вассалитет, то есть, заключая договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи с империей, в зоне влияния которой оно находилось. Суть договора в каждом случае была своя. В некоторых случаях от страны оставалось одно название, причем ее жители становились гражданами второго сорта по сравнению с гражданами страны-гегемона. Так поступали обычно Британия и Япония. В иных случаях империя не просто брала новую страну в свое содружество, но и предпринимала конкретные шаги по обороне и развитию данной территории, предоставляя ее гражданам такие же права и блага, как своим. Такая политика была присуща Российской империи. В некоторых случаях договор касался только вопросов совместной обороны и внешней политики, а остальное отдавалось на откуп стране-вассалу, но только в случае, если руководитель страны-вассала будет платить определенные суммы за покровительство и продаст капиталу страны-суверена крупные и рентабельные предприятия в стране. Так обычно поступали североамериканцы и германцы. Каждый вел свою колониальную политику, но суть ее всегда оставалась одной и той же – есть сильные и непоколебимые страны, достойные называться империями, – и они определяют судьбы более слабых стран и народов.
Сложно дать четкое определение термину «империя». Для того, чтобы заслужить право так называться, недостаточно одной грубой военной силы. Империя, прежде всего, отличалась от обычных государств тем, что цели и задачи в ней ставились не до очередных выборов, а на десятилетия, если не дольше. Преемственность – вот основа и суть стабильности. Преемственность политики, преемственность власти, преемственность силы. Империю невозможно построить за два президентских срока, на это нужны десятилетия труда. Вот, например, страны Южной Америки. Бразилия и Аргентина – в тридцатые и сороковые если и не Аргентина, то Бразилия уж точно обладала всеми чертами империи. И – не смогли, свалились в какие-то поиски правды жизни, в череду военных переворотов. Для решения проблемы кому-то следовало расстрелять весь генералитет, все офицерство – от подполковника включительно, – потому что армия, устраивающая государственные перевороты раз в несколько лет и решающая, кто будет править государством, это уже не армия. Так, лет за двадцать Бразилия растеряла все свое влияние и сейчас была всего лишь американским вассалом. Очень неспокойным – вторым по неспокойствию после Мексики.
Из всех стран, бесспорно являвшихся империями и активно осуществлявших свои имперские права, выделялись Североамериканские соединенные штаты. Эта страна в своем роде была уникальной. Единственная страна, которая имела колониальные владения (то, что это не было оформлено вассальным договором, ничего не значило, по факту это были именно колониальные владения) и при этом – демократическую систему правления – регулярно, раз в четыре года, выбирала Президента. Причем, хоть срок президентства юридически не был ничем ограничен, по традиции Президент САСШ не имел права занимать свой пост больше двух сроков подряд.
Многие историки и политологи считали Североамериканские соединенные штаты феноменом. В условиях постоянной политической борьбы, в условиях возможности нахождения у власти людей с самыми разными политическими взглядами, подчас диаметрально противоположными, страна не может стать островом стабильности, не говоря уж о том, чтобы быть опорой для других стран. Для достижения стабильности нужна долговременная несменяемая власть, возможно, с какими-то ограничениями, но ни в коем случае не становящаяся переходящим кубком, который получает на время то одна политическая группировка, то другая. При демократическом строе построение властной вертикали, обеспечивающей стабильность, невозможно, годилась только монархия. Однако САСШ, даже без монархии и со свободными выборами каждые четыре года, умудрялись не только не развалиться, но и развиваться, обгоняя в этом подчас все монархические империи мира. Этот феномен приводил политологов в изумление.
Все дело заключалось в том, что помимо публичной власти, в Североамериканских соединенных штатах была и вторая власть – тайная. Вот эта власть и обеспечивала преемственность политики страны, умело манипулируя обеими основными политическими партиями.
Чтобы понять, откуда взялась эта невидимая тайная и недобрая сила, надо обратиться в далекие, очень далекие времена. В 1215 году король Великобритании Иоанн Безземельный, под нажимом крупных феодалов, подписал так называемую Магна Карта [84] , или Великую Хартию вольностей. Это был довольно обширный по размерам и необычный для своего времени документ, где король предоставлял неотъемлемые привилегии баронско-феодальному сословию. В этой Хартии был пункт, на который обычно не обращают внимания, – но при этом он очень важен. Один из пунктов Магна Карта запрещал начислять процент на долг под страхом смерти. Пункт этот для феодалов стал инструментом давления на ростовщиков. Феодалы были людьми воинственными и нехозяйственными, часто брали деньги в долг и «забывали» долг отдавать. Этот пункт весомо предупреждал: если не простишь долг, я дам присягу в суде, что ты ссудил мне деньги под проценты, и тебя казнят. И так продолжалось несколько веков – то была эпоха рыцарства. Но любая эпоха когда-нибудь заканчивается.
В 1694 году король Англии Вильгельм Оранский, находясь в весьма стесненных обстоятельствах – шла война с Францией, знаменитая Столетняя война, продолжавшаяся на деле сто четырнадцать лет и приведшая британское хозяйство в совершенный упадок, – занял у британских ростовщиков и банкиров ни мало, ни много – одну целую две десятых миллиона фунтов стерлингов (тогда это было больше, чем весь годовой бюджет страны), под высокие даже сейчас, а тогда и подавно, восемь процентов годовых. Дополнительным условием, на котором настояли банкиры, было подписанное королем письмо, отменяющее смертную казнь за ростовщичество. В те же годы возник Банк Англии. Эпоха рыцарей прошла, настала эпоха тайных обществ. Тогда же начали образовываться две крупные, борющиеся за власть группировки – группировка банкиров и группировка аристократов.