Самым главным в «Тойоте» был Марек Копош. У него не было никаких воинских званий, он официально не только не входил в состав контингента сил стабилизации – но и не был на связи у секуритаты, румынских спецслужб. Он был черным агентом – настолько черным, насколько это было возможно, агентом, имени которого нет ни в одном документе, и поэтому его невозможно было раскрыть. С ним даже не расплачивались деньгами... обычно таких черных агентов, как он, раскрывают именно на денежных выплатах. С ним и его людьми рассчитывались тем, что позволяли творить беспредел, грабить, убивать, рэкетировать – и за это он выполнял маленькие и не совсем маленькие поручения румын. За это можно было не бояться привлечения к ответственности... после того, как WikiLeaks и Джулиан Ассанж установили (это они думали, что установили) новые стандарты прозрачности в деятельности государств и их спецслужб – на самом деле в таких делах стали применять просто новую схему засекречивания, расплаты с агентами и вообще работы. Автономные, никак не связанные с государством группы действия, не маскирующиеся – а на самом деле являющиеся коммерческими предприятиями или бандитами, получающие устные указания, получающие оплату в виде налички, контрактов или разрешения творить беспредел. Тот же Марек Копош – это обычный безнаказанный бандит, и попробуй скажи, что он имеет какое-то отношение к силам стабилизации.
Марек Копош был не просто молдаванским бандитом – он был потомственным бандитом. Его дядя зверствовал в ОПОНе [8] , ослеплял людей, вырезал им языки и стал настолько «популярен», что когда казаки его поймали, то привязали его за одну ногу к одной машине, а за другую – к другой, а потом машины разъехались по своим делам. Сам Марек вырос на хуторе, с пьяным отцом и не менее пьяной, опустившейся ниже некуда матерью, злобным от постоянных побоев, неученым – в Молдавии последнего времени учили плохо, потому что учебники на языке оккупантов были запрещены, а на молдавском – их не было. Вино он впервые попробовал в шесть лет – в Молдавии вообще в сельской местности употребляют много самодельного вина, наливают чуть ли не грудным детям. Там, где он жил – несколько бывших колхозов скупили итальянцы и стали выращивать виноград, от привычки местных пацанов лазать на лозу отучали тем, что наняли откровенных уголовников охранять лозу. Одного из пацанов изнасиловали, другому сломали позвоночник железным прутом – а потом Марек и еще двое лихих пацанов вычислили момент, когда сторожа были пьяные после получки, накормили собак котлетами с толченым стеклом, подперли дверь сторожки, вылили на стены канистру бензина и подожгли. Вот такие нравы были в мирной, суверенной Молдавии, и именно тогда Марек понял, что пошел в дядю, – ему нравилось возглавлять людей и убивать людей. И то и другое он делал хорошо.
Молдавия мирно и не особенно громко катилась к катастрофе и разрушению, родилось поколение, которое воспитала улица и которое практически не училось, поколение железного прута и «коктейля Молотова», то самое, которое разграбило и подожгло парламент. Не было нормальной работы, не было нормальной жизни, не было ничего, в том числе и государственного единства. К власти в Молдавии рвались люди, которые отрицали молдавскую государственность как таковую, требовали вхождения в состав Румынии, такой же нищей и неустроенной, как и сама Молдавия. Зачем требовали? Да затем, что Румыния входит в ЕС, гражданство Румынии дает паспорт ЕС и возможность легально находиться в Европе, устраиваться на работу – вот что нужно было молдаванам, всего лишь паспорт. Работать молдаване не хотели – чуть ли не пятая часть преступлений в Австрии, например, совершалась румынами и молдаванами [9] , румыны и молдаване контролировали во многих европейских странах проституцию точно так же, как албанцы – наркоторговлю, на «секс-работу» в Европу вербовали чуть ли не в центре Кишинева. Поэтому, когда Польша начала наступление в Украине и ввязалась в бои с русскими и частью украинцев (более значительной, чем это принято было признавать), – оккупация Молдавии прошла относительно тихо и незаметно, даже без тяжелой техники, а в Приднестровье румыны дальновидно не пошли, ограничившись берегом Днестра...
Но потом – не справляющаяся Польша выделила новой объединенной Румынии целый сектор оккупации (первоначально планировалась Польша от можа до можа [10] ), после того как стало понятно, что борьба с терроризмом на территории Речи Посполитой будет долгой и жестокой, а старые европейские страны решительно осудили «одностороннее польское решение украинского вопроса, сомнительное с точки зрения международного права и неприемлемое с точки зрения права гуманитарного» – и вот тогда началось. Сама-то Румыния – и думать не думала, мечтать не мечтала об Одессе и Севастополе, которые ей никогда не принадлежали, а были обычными русскими землями. Но легкость (погибло три человека, двое – по случайности) оккупации Молдовы толкнула румынских националистов на опасную, очень опасную дорожку.
Вот Марек Копош и взял оружие, сколотил компашку из таких же, как он, хуторских пацанов и завербовался в частную военную компанию. Да, начинал он именно так, в Кишиневе моментально образовались (во главе процесса, как ни странно, были цыгане) частные военные компании для обеспечения южного сектора оккупации. Вот только если в США на работу в такие компании брали профессионалов, расторгших контракты с армией по той или иной причине – то тут это были откровенные «работники ножа и топора, романтики большой дороги».
Прошли курс начальной военной подготовки – две недели в бывшем советском пионерлагере, полосы препятствий там нет, инструкторы – из румынской армии, не те, кто прошли Ирак и Афганистан – а другие, похуже. Потом контракт – в контракте черным по белому было написано: делиться награбленным. Ворвались в Одессу, когда там уже поработали профессионалы, в том числе и американские «морские котики», первой задачей было устроить сплошную «проверку паспортного режима», которая вылилась в такой вал грабежей, изнасилований, расправ, что вопрос поднимался в ЕС, откуда Румынию пригрозили исключить, если такое будет продолжаться. Приведя в порядок расстрелами частное воинство, отняв часть награбленного, их вышвырнули из Одессы и разбросали по сельской местности юга Украины (принадлежавшего России до большевиков) на блокпосты. Навар там был относительно небольшой, повеселиться тоже было негде – поэтому Мареку Грозе пришла в голову идея грабить самому и ни с кем не делиться. Забрав автоматы в качестве части гонорара за службу, они угнали две машины (владельцев расстреляли в придорожной канаве), на них доехали до Одессы, где уже сложился черный рынок наемников и где люди с автоматами в руках и без царя в голове были нужны. Потом на них вышла секуритата и предложила – или крыша за выполнение поручений, или расстрел за грабежи и убийства. Показательный, публичный – чтоб перед ЕС отчитаться, вот мол, наводим порядок. Отмена смертной казни ЕС уже не волновала – пришли другие времена.