А потом... потом случилось то, что случилось.
Маша позвонила несколько дней назад. Давид Славикович не хотел ее ни видеть, ни слышать – выскочила потом замуж, развелась, сейчас опустилась до того, что жила с каким-то грузчиком, которому купила машину и который быстро переквалифицировался в «управляющие». Он слышал, что бывшая супруга поднялась до того, что с кем-то в доле строила большой торговый центр в Подмосковье, намереваясь забыть челночное прошлое и заняться цивилизованным бизнесом. Он уже хотел бросить трубку – но Маша крикнула, что Вадим пропал – и эта новость оглоушила Давида Славиковича, как удар обухом топора по голове...
Конечно, как же иначе. Двое строят большой торговый центр... и когда он вот-вот откроется, у одного возникает большое желание стать единоличным владельцем, тем более что на этапе строительства трудно отделить, кто и какие деньги вкладывает, какова доля каждого. Компаньоном Маши оказался человек, который был в близких отношениях с главой администрации подмосковного района, через него они получили землю под застройку – незаконно. А еще глава администрации и этот компаньон Маши оказался связан с какими-то криминальными личностями азербайджанского и узбекского происхождения, которые оккупировали пол-Москвы и которые во многие кабинеты заходили, открывая пинками дверь. В контактах с этой кодлой (бандитизма в России теперь нет, это не девяностые, власть сейчас и есть бандитизм) оказался и начальник местного РОВД, и большие люди в прокуратуре. Для того чтобы сломить глупую и наивную бабу и заставить ее отказаться от прав на новый торговый центр – бандиты «пригласили в гости» сына, а начальник РОВД добился возбуждения уголовного дела по каким-то надуманным основаниям. В общем – куда ни кинь – всюду клин.
Так получилось, что Давид Славикович армянином не был. За время, пока он жил в России – он почти забыл армянский (что в семье, когда она была, что на работе говорили по-русски), он не платил общине за покровительство. Сначала – потому что не было денег, а потом – потому что не считал нужным, в Армении он последний раз был восемь лет назад как турист. Он никому не был должен – но и ему никто не был должен, и вот сейчас – никогда еще Давид Славикович не чувствовал себя таким одиноким, как сейчас. Никогда.
Он не вышел на работу и целый день пил – Давид Славикович стал до того русским, что и на проблемы, которые он не мог решить, он стал реагировать, как типичный русский интеллигент. Потом вечером, когда пить в доме стало нечего, все подарочные коллекционные коньяки были выпиты – он, едва не падая, вышел из дома и пошел в магазин, чтобы купить еще. И хозяин этого магазина, по национальности оказавшийся армянином (Давид Славикович просто не замечал этого), который по вечерам торговал в магазине сам – спросил, что случилось.
Просто потому, что он был армянином. И перед ним стоял армянин, у которого проблемы.
Давид Славикович все рассказал – все до конца, потому что он был типичным русским интеллигентом, а они не умеют держать язык за зубами, что трезвые, что пьяные. Владелец магазина – его звали Армен, среднего роста, но крепкий, верткий, довольно молодой на вид – поцокал языком и сказал, что это не дело. Если русские начинают пить, когда у них проблемы, то это их дело, но он-то не русский. Он армянин, и Армен – тоже армянин. А значит, беда Давида Славиковича – это и его, Армена, беда, это и беда всех армян, потому что если армяне не будут стоять горой друг за друга – то их сомнут поодиночке. Армен принес блокнот, записал то, что Давид Славикович сумел рассказать по пьяной лавочке, и сказал, что посмотрит, что можно сделать.
Еще через два дня – Армен пришел в дом к Давиду Славиковичу и сказал, что знает, где бандиты держат его сына, и у него есть люди, которые могут помочь в этом вопросе. Эти люди тоже армяне, и они готовы помочь Давиду Славиковичу только потому, что он армянин. У Давида Славиковича хватило ума задать вопрос, а что его новый друг потребует взамен за помощь. Армен усмехнулся и сказал, что ничего. Просто он хочет, чтобы Давид Славикович стал армянином.
Хорошим армянином.
Еще двадцать лет назад такое просто невозможно было бы представить. Все продукты, которые появлялись в городе – они завозились государством и проходили строгий контроль, потому что враги могли отравить их, чтобы уничтожить советскую научную элиту, занимающуюся проблемами ядерной безопасности страны. Категорически запрещалось выращивать продукты самостоятельно, иметь приусадебные участки – просто потому, что эти продукты могут (а мало ли) собрать в себе повышенную дозу радиации. А о том, чтобы в городе какой-то подозрительный армянин, с подозрительными документами и неизвестно откуда взявшимся капиталом открывал магазины и одновременно искал разведывательные подходы к ведущим сотрудникам ядерных центров... такого и в страшном сне привидеться не могло. Просто если раньше на первый отдел в городе назначали матерых волкодавов – то сейчас командовал первым отделом дорабатывающий до пенсии алкоголик, а его молодой зам – фээсбэшник нового поколения – пытался крышевать местных торговцев. Вот так...
* * *
«Волга» доктора Абрамяна – новенькая, он так и не смог заставить себя купить иномарку, ездил на новенькой «Волге» – прошла КП, который здесь по старой памяти был. Документы, как раньше, не проверяли – машина знакомая – поезжай. Зачем выходить на холодную, продуваемую ветром дорогу и что-то проверять? Время было уже темное, дорога – лесная, зима – суровая. Доктору математических наук Абрамяну было страшно – он создавал оружие, которое могло сжечь в атомном пламени весь мир, – но он никогда не думал, что оружие когда-нибудь придется применять ему самому.
За этот день – он многое передумал и понял, как неправильно он жил. Он жил сам по себе – но разве может человек выжить сам по себе, без помощи друзей. Он отринул свой народ, стал человеком без корней, почти что русским – но кто из русских помог ему в беде? Максимум, на что они были способны, – давай выпьем вместе. А армяне, люди его народа – помогли ему, даже зная, что он не был армянином последние три десятка лет.
Чего стоит Россия? Чего стоят русские? Чего стоит его жизнь, которую он вел? Какой он мужчина, если он не способен защитить родного сына?
«Волга» катилась по лесной дороге, и впереди догорал закат, а по обе стороны дороги был темный, заснеженный, истинно русский лес – и доктору Абрамяну казалось, что перед ним – дорога на Голгофу. Но он вступил на нее – и отступить было уже нельзя.
* * *
«Волга» остановилась около знака – как и сказал Армен, на этом знаке какие-то хулиганы провели черную черту баллончиком. Доктор Абрамян вышел из машины, посмотрел на часы. Нервно закурил – он знал, что это вредно, но вреднее, чем у реактора, быть не может. Как говорится – кому суждено быть повешенным...
Ровно через пятнадцать минут – впереди и сзади его «Волги» тормознуло по джипу – большие, черные, сверкающие полированными бортами внедорожники. Из головного вышел Армен – он уже не был похож на торговца, за ним полезли явные боевики. Небритые, шумные, наглые...
– Чего привез? – дружески спросил один из них.