– Как я понимаю, ты им ничего не сказал?
– Верно. И ты тоже…
– И я не сказал.
Старый и дешевый трюк – заявить, что твой сообщник раскололся.
— Ты отстранен?
– Нет… – пожал плечами Грей.
А вот это – уже интересно…
— И каковы же теперь твои задачи?
– Продолжать расследование, – снова пожал плечами Грей, – этого приказа никто не отменял.
– А сюда зачем пришел? Ты понимаешь, что я теперь – хуже чумы, пачкаю все, что рядом. А тебе карьеру делать.
– А мне насрать, босс! – Глаза Грея внезапно посветлели, из голубых превратились в какие-то блеклые, бесцветные. – Если Такер думает, что его дерьмо не пахнет, так это его проблемы. Не знаю, как там у земноводных, но в САС не принято бросать члена патруля под огнем, вот так вот! А на карьеру насрать, если королевскую полицию не устраивает, как я работаю, то тем хуже для королевской полиции.
– У вас все в полку такие отмороженные? – спросил я, чтобы что-то спросить.
– Есть и похуже…
Дела… Верить – не верить? То ли он меня ведет, то ли он просто дурак и отморозок. То ли не понимает, что затевается.
— Слушай, констебль, – примиряющим тоном произнес я, – в конце концов, убили моего информатора, не твоего. Это моя проблема.
– Это и моя проблема, – не согласился Дориан, – в конце концов, его подставил я.
– Да хорош уже! Подставил. Он спалился на чем-то другом! Если бы он спалился на тебе – ему бы, по крайней мере, задали хоть какие-то вопросы! Тебя не знают, ты – неизвестная величина! У них тоже контрразведка поставлена – дай боже! Они бы стали выяснять, кто ты такой, откуда, чем занимаешься? Как ты его завербовал, на чем? Какую информацию он тебе успел передать? Все это они должны были выяснить – и только потом казнить. А тут они его зверски убили и устроили ловушку – конкретно для меня! Они хотели убить именно меня, и приди я один, скорее всего, убили бы! Понимаешь, в чем дело?!
– Ты мне не доверяешь? – прищурился Грей.
– О чем ты?
– О том. Ты сам еще не понял? Двадцать третьего вечером, считай, двадцать четвертого, мы допросили О’Доннела. Я все это видел, участвовал в допросе. Двадцать пятого с утра его похитили и убили, устроили тебе засаду. За это время – сорок восемь часов, наверное, даже меньше – ему следовало проспаться, куда-то пойти, задать лишний вопрос или сказануть что-то лишнее, его должны были заподозрить, выйти на руководство, поделиться своими подозрениями, принять решение о его похищении, подобрать людей, коридор на границе, затем выследить его и похитить. И все это должно было произойти меньше, чем за сорок восемь часов, что нереально. Тогда получается, что кто-то из троих, присутствовавших в тот день при допросе, должен был сразу после этого пойти и стукнуть в контр-разведку ИРА. О’Доннел не стал бы стучать сам на себя. Ты давно работаешь с этим осведомителем и мог сдать его раньше. Однако же он работал – до того самого момента, пока его не увидел я. Верно?
Пять баллов!
— Есть два «но», – нехотя произнес я, – и эти самые «но» я не могу объяснить. Первое – если это ты, то почему ты так глупо поступил. Увидел осведомителя первый раз и сразу его сдал. А почему так глупо поступила контр-разведка ИРА? Ведь они должны были бы как раз опекать нашего агента – потому что для нас этот канал информации теперь превращался в канал дезинформации, и ИРА, как никто другой, была бы заинтересована в долгой жизни О’Доннела. Однако же они его убили. Это первое. Второе – если ты знал, что там впереди засада – так почему же пошел со мной? Ведь ты без шуток мог там лечь.
– По крайней мере на один вопрос у меня есть ответ. На первый. – Грей смотрел мне прямо в глаза. – Все укладывается в схему, если один из нас двоих является чистильщиком. Этот кто-то выслушал О’Доннела и понял, что он знает слишком много. Поэтому и решил его ликвидировать, но чужими руками. Чтобы раз и навсегда зачистить все ниточки, ведущие к организаторам лондонской бойни. И этот кто-то спокойно пошел на ту сторону границы – потому что боевики ИРА были с ним заодно. Стрелять можно, и промахиваясь. Причем обоюдно.
Нормально…
— Что предлагаешь? Постреляемся? – весело предложил я.
– Ничего я не предлагаю! – огрызнулся Грей. – Я хочу сказать тебе, босс, что не доверяю тебе. И не требую доверия в ответ. Не время и не место, чтобы доверять друг другу. Но у нас с тобой одинаковые интересы – раскрыть это дело и выяснить, кто нас так славно поимел. Вот и все, что я хотел сказать.
– Как же мы будем действовать вместе, если не доверяем друг другу?
– С оглядкой… – невесело усмехнулся Грей. – Разве есть выбор?
– Выбор есть всегда, – философски заметил я, – давай, по крайней мере, договоримся не стрелять друг другу в спину.
Грей молча протянул руку, я пожал ее. До чего доедем таким образом?
– Ты знаешь, что я собираюсь делать?
– Догадываюсь…
– Тогда скажу прямо. Может, хоть это тебя образумит. Я собираюсь взять с собой несколько стволов и немного денег и прогуляться на ту сторону границы. Там я собираюсь найти одного человека и задать ему несколько вопросов насчет того, какого черта вообще происходит. В живых я его оставлять не собираюсь – слишком долго он коптил небо и слишком много людей на его совести. Настало время подохнуть и ему. А после того, как я получу ответы на свои вопросы, а я их получу, – я буду действовать дальше. Возможно, придется искать еще одного человека – и тоже задавать ему вопросы. И после этого – тихо ликвидировать. Это, как в автономном разведпоиске. Все это – сам понимаешь, тянет от двадцати лет и до пожизненного. Что скажешь?
– Скажу, что давно не ходил в поиск. И не терпится сходить…
– Тогда напросился сам… У тебя удостоверение есть?
– Всегда при мне…
– Бери мою машину и дуй туда, где мы спрятали сам знаешь что. Помнишь где?
– Помню.
– Вот так. Как достанешь, ставь мигалку и шпарь обратно в город. Проверь, чтобы за тобой не следили. Подъезжай на Шанкилл-роад [79] и жди. Я тебя найду…
Когда Дориан Грей говорил своему напарнику, констеблю Алексу Кроссу, о том, что не доверяет ему – он не лукавил, он на самом деле подозревал его в работе на ИРА либо на тайные структуры, желающие замять правду о теракте в Лондоне. Младший баронет Дориан Грей до недавнего времени сталкивался с деятельностью разведки только по книгам в мягкой обложке, что ходили по казарме САС в Герефорде как приятное и необременительное чтиво. Он и представить себе не мог, что тот рапорт, который он написал и послал по электронной почте ночью двадцать третьего на имя директора MI6, и стал причиной гибели бедняги O’Доннела…