– Абдалла…
Молодой, поняв, что происходит, как-то даже оробел.
– Это тебе. Подарок от Белого Царя. Держи, будь всегда мужчиной, храни свою честь, живи по законам предков…
Молодой аккуратно принял винтовку, ощутил ее стальную тяжесть, погладил вороненый металл, робко прикоснулся к теплому, ореховому прикладу, благоговейно провел рукой по длинному стволу. У него уже была винтовка дома, старый, помнящий еще деда БУР – «Ли-Энфильд 303» производства британского Ишрапурского арсенала. Но он не шел ни в какое сравнение с тем, что парень держал сейчас в руках.
– Я никогда не забуду этого, эфенди, – сдерживаясь, как подобает взрослому мужчине, сказал Абдалла.
Двое мужчин внимательно наблюдали за молодым. Каждый в этот момент его хорошо понимал – помнили то, как и они сами когда-то получили свое первое настоящее боевое оружие. Помнили, что чувствовали при этом…
– Не забывай, Абдалла. Надо торопиться. Не дай Аллах, набегут душманы, и тогда твой отец не получит оружие.
– Не родился еще душман, который сможет лишить моего отца оружия, – недобро сверкнул глазами Абдалла.
Отвернувшись, Абдалла сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. И тут одновременно взревели три мотора. Совсем рядом. Один за другим, нещадно пыля, из-за холмов выкатились три старых, разномастных внедорожника, на каждом из них был установлен пулемет – все разные. Один – британский, танковый крупнокалиберный «Виккерс», на втором – спарка старинных «Виккерсов» еще с водяным охлаждением. На третьем – относительно современный «браунинг М2» производства САСШ. В машинах – в кабинах и в кузовах сидели люди с самым разным оружием – при виде этих отмороженных анархистов [17] здоровяку захотелось взяться за автомат.
– Это что за парад?
– Это племенное ополчение шейха Дархана, оно будет сопровождать нас до места. Я еду в голове колонны, вы – за мной. Рации на второй канал держите, всегда на прием. Как поняли?
– Вас понял, – машинально ответил здоровяк и тут же спохватился, сомнения у него все-таки были: – А эти гаврики нас самих не перестреляют?
– Это оружие для них, для их племенного вождя. Но перестрелять тут могут, поэтому – предел внимания. Двигаемся, теряем время!
– Господин майор, колонна прошла точку три, встреча состоялась по плану. Колонна продолжает движение, мы на пределе дальности, в любой момент беспилотник может потерять управляемость.
Майор, уже не сидящий около трубы – ее свернули, смотреть больше было нечего – поднял голову:
– Возвращайте. Связь.
Отвечавший за связь офицер протянул трубку.
– Гнездо, я – Орел! Колонна прошла точку три, повторяю – колонна прошла точку три! Встреча состоялась, колонна продолжает движение. Как поняли?
– Орел, я – Гнездо! Вас понял, наблюдение прекратить. Выдвигайтесь на точку вывода, прием!
– Гнездо, вас понял, наблюдение снимаю, выдвигаюсь на точку вывода!
– Верно, конец связи…
Майор повернулся, жестом подозвал засевшего неподалеку командира «чирчикских».
– Сворачиваемся, уходим. Зачистить все.
– А что это было? – командир «чирчикских» не должен был интересоваться, но он все-таки поинтересовался.
– Это? Учения. Обычные учения в обстановке, максимально приближенной к боевой. Забудь.
22 июня 1996 года.
Портсмут, Великобритания
— Проезжай! Да проезжай же, мать твою!
И длинный, раздраженный гудок клаксона…
Портсмут считается одним из крупнейших британских портов, наряду с Ливерпулем, Кардиффом, Бристолем. Через него идет основной поток грузов с враждебного европейского континента, там же находится огромный нефтеналивной терминал, обрабатывающий поступающие с Восточных территорий России нефтепродукты. Нефтью Российская Империя не торговала совсем, только нефтепродуктами – там же имеется паромный терминал, каждые тридцать минут большие паромы отправляются в Германию – верней, в Священную римскую империю германской нации, так правильно называется эта страна. Грузопоток в последние годы все рос, и поэтому подъехать к контейнерному терминалу становилось все сложнее…
Дэвид Монаган, здоровенный рыжий детина, высунулся из кабины своего магистрального «Бедфорда», посмотрел вдаль, в сторону терминала. Не меньше часа еще стоять, чтоб их. Затейливо выругавшись, Монаган взял рацию, ткнул в кнопку…
– Что стоим?
– Два парома одновременно подошли. Немцев выпускают…
– Мать их, колбасников…
Правила были такими – сперва терминал обслуживал входящие грузы, только потом исходящие – иначе там возникнет сущее столпотворение. А здесь – аж два парома подошли. Грузы перевозили двумя путями: медленным и подешевле – это значит морской контейнер, контейнеровоз, перевалочная площадка на терминале, и быстрым, подороже – в Германии этот же контейнер грузится на магистральный тягач, тягач и контейнер переплывают Английский канал [18] на пароме, и дальше без всяких перевалок на том же тягаче идет до адресата. Дороже это выходило, потому что через море приходилось переправлять не только контейнер, но и сам тягач – однако иногда время дороже денег. Жратву, цветы и прочий скоропорт возили только так.
«Бедфорд» Монагана с пустым прицепом-контейне-ровозом стоял в крайнем ряду дороги, ведущей в порт, и он, пока колонна стояла, смотрел на проскакивающие мимо германские «МАНы», «ДЕМАГи» и «Мерседесы». Больше всего было «МАНов» – умеют же немцы делать машины. Да, дизайн примитивный, кабина не сказать, что верх удобства, зато движок – полмиллиона без капремонта только так отходит, это даже не достижение. Бывает, доходит и до миллиона. Мощный, надежный, неубиваемый, даже русские на него лицензию покупают. А этот его «Бедфорд» – ну и пускай кабина шикарная, зато движок дохлый, аж на сто сил меньше мощность. То и дело – ремонта требует, масло жрет – в общем, хорошего мало. Купить бы «МАН» – да нельзя, на него заградительные пошлины. Промышленность свою поддерживаем – вот и мучаемся с такими колымагами…
Колонна двинулась – немцев пропустили быстро, почти не досматривая, немцы – народ законопослушный, и все это знают. Длинная стальная змея, дергаясь и исходя сизым солярным дымом, двинулась в порт на загрузку.
– А, Дейв… – сидящий в высокой будке – так, чтобы можно было общаться с водителями грузовиков на равных, менеджер высунулся из окошка, пожал руку Дэвиду. – Что там у тебя?