Вот только с этим идиотизмом разгрестись…
– Князь, это Аслан, – проговорил он в микрофон, – доложи.
– Аслан, это Князь, – донес слова подчиненного, тоже русского, эфир, – мы уже погрузились, готовы к взлету.
– Принял, разрешаю взлет. Я брошу шашку, зеленый дым, ориентируйтесь по нему. Дальше дам целеуказание.
– Князь – принял!
– Отбой.
– Господин полковник, – раздалось в эфире, – мы у двери. Она железная, укрепленная. И камеры тут!
Полковник азербайджанской полиции не успел ничего сказать – капитан перехватил у него микрофон.
– Аслан – группам блокирования. Ничего не предпринимать, блокировать здание. Дальнейшие указания получите по подходу вертолета с штурмовой группой. Конец.
– Почему вы распоряжаетесь? – недовольно сказал полковник. – Это наша операция, вы здесь просто прикомандированы.
– Тогда сами бы ее и проводили. Банк – укрепленное здание, вы что, собрались взрывать дверь? А если там тонна взрывчатки?!
– Хорошо, тогда скажите, что собираетесь делать вы?
– Минутку… – капитан первого ранга Лев, в Сети называющийся Аслан, открыл форточку, снял со снаряжения черный цилиндр с зеленой полосой, выдернул чеку и выкинул дымовую шашку на улицу: – Сейчас на крышу высадим штурмовую группу. Любое здание имеет уязвимые места, по статистике меньше всего внимания уделяют крыше. У нас есть спецсредства проникновения – мы быстро вскроем крышу и окажемся сразу на втором этаже. После этого ваши сколько угодно могут долбить в дверь, отвлекая внимание.
– Вам не хватит людей, – заявил полковник, – нужен совместный штурм.
– Он и будет совместный. Одни отвлекают внимание, другие штурмуют, благо, на крыше нет телекамер. На вертолете десять человек, этого вполне достаточно.
– Господин полковник, я бы хотел поговорить с ними, – вдруг заявил полковник контрразведки МНБ, который и выследил армянских террористов, – возможно, они сдадутся.
– Сдадутся?! Не думаю, – с усмешкой сказал полковник полиции, – да и смысл? Лучше просто их грохнуть, чтобы другим было уроком.
– И тем не менее я настаиваю. В конце концов это моя операция.
Будь на месте полицейского полковника генерал, может быть, он и сказал бы еще чего. Но здесь все были равны по званию, а контрразведку МНБ побаивались, в частности потому, что она еще и коррупционеров выявляла. Поэтому полицейский полковник просто пожал плечами.
– Дело ваше.
Полковник Бабаян, смотревший за происходящим на улицах через камеры внешнего видеонаблюдения, моментально понял, что происходит – его подозрения, толком еще не оформившиеся в голове, сразу подтвердились. Миша только вышел из поля зрения видеокамеры – как вдруг появился снова, его что-то ударило в спину, и он растянулся на асфальте ничком, ударившись об него с размаху всем телом.
Живые так не падают.
Полковник Бабаян, срывая автомат с плеча, бросился вниз, на первый этаж, ссыпался по скользким мраморным ступеням, едва не упав.
– Не сметь открывать! – заорал он.
Второй охранник, Володя, тоже с короткоствольным автоматом, повернулся – на его лице было недоумение. Он даже не успел понять и осознать, что у директора банковского филиала, всегда спокойного и приветливого Гагика Вазгеновича, – автомат.
– Там же Миша, ему помочь…
Полковник Бабаян выстрелил – и Володю отбросило на дверь. Володя не при делах, объяснять было долго. Тем более сейчас, когда вот-вот азерботы начнут штурм здания. Проще было застрелить, что он и сделал.
Моментально задвинув тяжелый засов, который Володя успел открыть, Гагик Вазгенович оттащил труп Володи подальше в холл – на мраморном покрытии пола осталась кровавая полоса, – сорвал с его плеча автомат, закинул себе за спину, потом порылся в карманах и нашел самое главное – ключ от дежурки охранников. Там, в опечатанном пенале, находится запасной ключ от подвала, где находятся банковские ячейки и сейфы.
В критической ситуации при угрозе захвата «изделия А» противником дежурный офицер сам принимает решение о возможности его применения. При этом захват изделия А должен был исключен со стопроцентной вероятностью.
Ублюдки…
Сами того не зная, азерботы дали ему санкцию.
Пробежав по темному коридору, полковник Бабаян открыл ключом Володи дверь дежурки, вихрем ворвался внутрь. Кинул взгляд на мониторы – дело плохо, у двери уже был спецназ. Вероятно, Миша что-то заметил и ценой своей жизни успел его предупредить.
Господь Святой, сколько же сынов Армении отдали свою кровь за эту землю и за право просто жить на ней? Доколе это будет продолжаться…
Спецназовцы были уже у двери, но по виду штурмовать пока не пытались. Когда он ремонтировал выкупленное здание под банковский филиал – дальновидно укрепил здание и поставил все системы безопасности, какие только можно было поставить, превратив банковский офис в крепость. Сейчас это было оправдано – пусть попробуют проникнуть…
В углу стоял сейф, он начал на память набирать комбинацию. Пальцы, вращающие диск, были холодными как лед.
Зазвонили все телефоны – разом. Он выкупил сорок стационарных номеров бакинской городской телефонной сети, и у каждого сотрудника банка был свой телефонный номер, в дежурке было три телефона, и каждый со своим городским номером, а не через коммутатор. Сейчас они звонили все разом, и их звонки сливались в безумную какофонию.
Сейф щелкнул, открывая доступ к своему чреву. Он схватил стальной, гладкий, холодный пенал, сорвал сургучную печать, вытряхнул на руку тяжелый, солидный, обработанный по высшему классу точности ключ. Ключ был израильский, сработанный на совесть.
Телефоны продолжали звонить. Поколебавшись секунду, он схватил трубку – может, ему предложат сдаться, и он сможет потянуть время.
– Да?
– Здравствуй, Гагик… – издевательски прозвучал голос из далекого детства, – я тут у двери, ты позволишь мне войти?
Польский Н-70, купленный специально для войск специального назначения и для совместных тренировок с американцами в количестве четыре экземпляра, так обходились Ми-171, – скользнул над крышами бакинского делового центра, чуть помедлил, отыскивая цель. Пилот надел прибор ночного видения – и увидел ярко-зеленый луч стандартного лазерного целеуказателя НАТО, бьющий с третьего этажа здания нового бизнес-центра и упирающийся в здание через дорогу – здание хорошо отреставрированного особнячка начала века. Это была цель.
– Десять секунд, готовность!
– Десять секунд, – продублировали в десантном отсеке, – сброс по готовности.
Вниз полетели тросы.
– Муха…
– Ну… скажем так, спасибо что напомнил мне мое детство. Мне правда приятно, что кто-то еще помнит это.