– Плохо, что не решено. С чем вы прибыли?
– С посланием.
– И где же оно?
Граф фон Чернин улыбнулся, показал на свою голову.
– Здесь. Оно – здесь. Я приехал, чтобы передать послание Борису Первому, но перед этим мне следовало поговорить с вами. Борис Первый должен покинуть Речь Посполитую и отправиться в изгнание. Только так можно что-то спасти.
– От кого это послание? – спросил человек из темноты.
– От пана Скотницкого.
– Скотницкий мертв.
– И от меня.
– Вот как? – с иронией произнес человек из темноты.
– Именно так. Некто из Лондона просил передать вам привет. И сказать: Ave mater dei...
– Кто этот человек?
– Монах.
Человек в темноте пошевелился.
– Это другое дело...
– Надо ехать, – сказал фон Чернин, – к утру мы должны выехать. Мы думаем, что русские собираются что-то предпринять. Где сейчас Калановский?
Мусницкий усмехнулся:
– Во дворце, где же. Там, где и Борис.
В голосе проскользнуло омерзение. Понятно...
– Он поможет нам уговорить Бориса?
– Еще бы... Он умирает от страха, они все там давно смазали лыжи. Калановский недавно хотел бежать один, да не убежал далеко.
– Надо уходить. Вместе, это приказ. У меня три дипломатические машины, нас нигде не посмеют остановить. Все согласовано.
Человек в темноте помолчал.
– В этом-то и трагедия Польши, экселенц.
– В чем же?
– В том, что храбрейшими из храбрых руководят гнуснейшие из гнусных [75] .
Большие города...
Пустые поезда...
Ни берега ни дна...
Все начинать сначала...
Холодная война...
И время, как вода...
Он не сошел с ума...
Ты ничего не знала...
Полковнику никто не пишет...
Полковника никто не ждет...
На линии огня...
Пустые города...
В которых никогда...
Ты раньше не бывала...
«БИ-2 »
Несколько суток назад в Средиземное море вошло относительно небольшое, длиной примерно шестьдесят метров и дедвейтом примерно двадцать тысяч тонн, судно под названием «Леди залива». Портом его приписки была Гавана, довольно распространенный порт приписки среди флота североамериканских буровых компаний, потому что кубинский флаг предусматривал куда меньше налогов, чем североамериканский. Правда, кубинский флаг не слишком-то защищал от посягательств, как это мог сделать флаг Североамериканских Соединенных Штатов, но зачем посягать на мирное буровое судно, что такого с него можно взять? Тем более что Средиземное море – одно из самых цивилизованных на планете, здесь нет никакого морского разбоя, разве что слишком много флотов, на столь небольшой участок водной глади. Считайте – русский флот, итальянский флот с его претензиями на mare nostrum и ведущий себя довольно нагло, австро-венгерский флот и небольшая эскадра флота Священной Римской Империи Германской Нации. Это не считая танкеров, которые идут из Персидского залива к потребителям, контейнеровозов и прочего, это не считая железнодорожных паромов между африканским и европейским континентами, курсирующих чуть ли не цепочкой друг за другом. У побережья Триполитании была нефть, искали нефть и в Марокко, кроме того, здесь шли специализированные корабли для разведки и бурения на морском шельфе в Персидский залив и к побережью Африки... так что «Леди залива» вполне вписалась в этот до предела оживленный трафик, и никто на нее не обращал ни малейшего внимания.
Сама «Леди залива» вела себя довольно тихо, радиообмен не вела, лоцманов нигде не заказывала, исправно выходила на связь по каждому запросу и давала информацию о себе в точном соответствии с нормами международного морского права. У судна был опытный капитан, свежие лоции по всему маршруту и все виды навигационного оборудования, какие только можно представить себе на гражданском судне. Поэтому на «Леди залива» никто не обращал ни малейшего внимания, головной боли при таком напряженном движении хватало и без того. Например, на траверзе севернее Кальяри лег в дрейф сухогруз под германским флагом – случился пожар в машинном отделении. Пожар удалось потушить, но судно потеряло ход и приняло двести тонн воды, теперь его надо было буксировать куда-то и ремонтировать. У Гибралтара скопилась очередь на проводку, на этот день в ней числилось ровно пятьдесят семь судов, и это ненормально, не меньшая очередь ждала своей проводки в Красное море через Суэцкий канал. В общем – головной боли хватало.
«Леди залива» направлялась не совсем туда, куда следовало бы направляться судну, занимающемуся разведкой нефти на морском дне и пробным глубоководным бурением, – на траверзе Мальты оно развернулось и взяло курс nord-ost, в Адриатику. Впрочем, если бы кто-то решил остановить «Леди залива» и поинтересоваться этим обстоятельством, ему бы показали договор с одной из итальянских компаний, согласно которому «Леди залива» должна была взять пробы донного грунта, а при необходимости и провести пробное бурение на итальянском шельфе. Сейчас весь мир охватила лихорадка глубоководного бурения, в конце концов, больше семидесяти процентов поверхности планеты занимала вода, и если рассуждать чисто теоретически, под водной гладью должно скрываться ровно в четыре раза больше запасов нефти и газа, чем до сих пор было разведано человечеством, если принять во внимание предположение о том, что запасы нефти и газа расположены равномерно под толщей земной коры. Бурили сейчас все, нефть и газ, добытые из-под воды, обходились по затратам на добычу дороже, но, учитывая, что запасы на земле быстро таяли, приходилось идти на это. Россия и тут не бедствовала – огромные месторождения нефти и газа были найдены как в Северном Ледовитом океане, так и на востоке. Новым Персидским заливом грозил стать древний Каспий.
За все время прохождения «Леди залива» по Средиземному морю ей только дважды на пути попадались военные суда. Итальянский фрегат североамериканцы встретили у Сицилии, недисциплинированные итальянские моряки криком и свистом приветствовали необычное и несколько уродливо выглядящее из-за вертолетной площадки судно. Новейший русский тяжелый атомный крейсер УРО серии «Аврора», идя полным ходом, обогнал их рядом с Мальтой – североамериканцы с опаской проводили его взглядом. Почти двухсотметровая стальная махина, с четкими обводами надстроек, с шестидюймовой двухствольной носовой пушкой, способной стрелять чуть ли не очередями, внушала уважение, с ней нельзя было сравнить даже новейший североамериканский Zumwalt [76] .