– Хотим поручить тебе создание государственного холдинга, в который объединить все казенные верфи, – пояснил Алексей. – Ну и, естественно, провести техническое перевооружение. Штук пять эллингов потребно построить, постоянные стапели, новые механические мастерские и много еще что.
В моей голове уже плещется не менее полулитра превосходного коньяку, поэтому наработанные правила этикета отодвинулись на задний план. Огорошенный столь неожиданным предложением (а они думали, что я обрадуюсь?), я высказываюсь излишне эмоционально:
– Пацаны, я не понял?!! Какие верфи?!! Мне делать больше нечего?!! Завод я вам на кого брошу?!!
Цесаревич хмыкает и толкает локтем стоящего рядом адмирала:
– Ну вот! Что я тебе говорил? Не хочет в лямку впрягаться! Совсем там, в своем Нижнем, расслабился! С горничными прелюбодействует!
Я немного сбавляю обороты:
– Не, ну реально, парни, рассудите логично – куда мне еще и верфи? У меня и без того дел по горло! Завод на мне, конструкторское бюро на мне… А большую химию поднимать?
– Какой занятой человек! – ехидно вставляет Алексей. Узнаю знакомые платовские интонации.
– Ты нас не грузи! Химией Горегляд занимается. Завод можешь на братца Михаила оставить, сам же говорил, что он отлично справляется, – рассудительно говорит Николай. – А конструкторское бюро… Накидай им идей – пускай воплощают, а ты будешь периодически приезжать, контролировать выполнение.
– Неужели больше некого поставить?! – продолжаю упорствовать я.
– Некого! – спокойно роняет Алексей.
– Да что, блин, за страна такая?! Полтораста миллионов населения – и некого поставить?!
– Ну, предложи кого-нибудь! – откровенно ухмыляется адмирал. Епрст, и ухмылка у него, как у Сереги Платова. – Сам ведь знаешь или догадываешься – поставь на такое местного, пускай даже семи пядей во лбу, то он, может быть, дело и не завалит, но денюжек потратит гораздо больше. А казна-то не бездонная!
Привлеченный криками, к нам подходит Альбертыч.
– Что за шум, а драки нет? – шутливо интересуется он. – Народ, понимаешь, волнуется…
– Да вот, деда, хотят меня кинуть на прорыв – верфями руководить! – жалуюсь я. – А я в этом кораблестроении – ни бум-бум!
Теперь остается отойти в сторонку и спокойно понаслаждаться зрелищем. Ну, сейчас Альбертыч им врежет! Как там у классиков? «Шура, вы видели бой быков?»…
Но дед неожиданно наносит мне удар в спину:
– А ведь, Димка, они правы! Ты, вон, опыт уже какой-никакой накопил по организации и управлению крупным промышленным предприятием, вот и подумай… Дело это очень ответственное! Ведь никакой частный капитал это не потянет, а казенные деньги – разворуют! Сам понимаешь. У тебя спецы, инженеры, тебе, в конце концов, доверять можно… Так что, выходит: никто, кроме тебя…
Я молчу, прибитый аргументами. А ведь они правы – процесс уже отработан, и постоянно пинать в спину нерадивых работников уже не надо. Завод работает как хорошо отлаженный механизм. И «братец» Михаил действительно великолепно справляется с административными вопросами. А сбытом продукции занимается «братец» Иван. Пора уже на другую ступень переходить, на предыдущей я, как выяснилось, засиделся. А тут такое дело предлагают – поднятие (с колен) отечественного судостроения.
– Ладно, уговорили, черти красноречивые! – обреченно киваю я. – Ну, хоть время на сдачу дел дадите?
– Да сколько угодно! – сразу веселеет Николай, исподтишка показывая Альбертычу большой палец. – Полгода тебе хватит?
– Быстрее управлюсь – месяца за два-три… – признаюсь я.
– Тогда готовься к вызову на ковер! – обрадовал Николай.
– Куда?! – оторопел я.
– Видишь ли, управляющий объединенными государственными верфями – генеральская должность! – пояснил Алексей.
– И для присвоения тебе такого звания, в обход существующей иерархической лестницы, мне придется обратиться к самому императору. А он наверняка захочет пригласить тебя для личной беседы! – охотно объяснил Николай.
Лорд Александер Валлентайн, спецпредставитель Генерального секретаря ООН, смотрел на свое отражение в тускловатом гостиничном зеркале. Смотрел и не узнавал… И дело было вовсе не в опухшей скуле и розовых пятнах регенерировавшей кожи – последствиях ударов того старика из клиники. Изменился он сам, лорд Валлентайн. Глаза поменяли цвет с серого на карий. Волосы на голове ощутимо потемнели. Удлинились мочки ушей.
Валлентайн подергал себя за ухо. Да, это ему не мерещится, это вполне реально. Это могло означать две вещи: или он сходит с ума, или хроноволна, поднятая действиями этих чертовых русских, уже докатилась до предков. Если верно второе, то вскоре следует ждать хроноамнезии. Он просто станет совсем другим человеком. Такая участь уже постигла большинство его знакомых. Половина персонала его собственной рабочей группы состояла из совершенно незнакомых людей. Сегодня утром дошло до абсурда – «сменился» генсек. Причем это ни у кого не вызвало удивления. Будто так и надо – вчера ООН возглавлял пожилой афроамериканец, а уже сегодня моложавый швед. Самое поганое было в том, что «новый» генсек был абсолютно не в курсе расследования, которое Валлентайн вел две последние недели. Напротив – этот швед, долговязый кретин, нагло посмел утверждать, что поручал Валлентайну совсем другое дело. И что самое плохое – в этом утверждении его поддержали сотрудники аппарата.
В сердцах Валлентайн ударил кулаком по незнакомому лицу в глубине зеркала. Уй, больно-то как!!! Баюкая отбитую руку, Валлентайн бросился за аптечкой. Торопливо вскрыв контейнер, он на ощупь нашел охлаждающий пакет, смял его, чтобы запустить реакцию, и приложил к кровоточащим костяшкам кисти. Хорошо еще, что зеркала в гостинице сделаны из дешевого пластика, а не из стекла – иначе ссадиной не отделаться.
Глупец! В его положении выдержка – главное оружие. Выдержка и быстрота принятия решения. Сейчас надо решить окончательно – плюнуть на все и превратиться в кареглазого брюнета, имеющего совсем другие воспоминания… Или все-таки дать этим зарвавшимся русским тварям последний бой.
Природная мстительность подталкивала Валлентайна ко второму решению. Да и растворяться в новой личности, подобно соли в воде, было очень боязно. Да что там «боязно»! Его разум буквально орал от страха. Значит… Значит, все-таки бой. А как? Пойти в этот чертов Институт времени и, воспользовавшись мнемотранслятором, залезть в башку одного из этих поганых русских. А потом заставить «тело» подойти к проклятому цесаревичу и выстрелить в упор! Да! Из револьвера, в упор! Прямо в ненавистную рожу!
Стоп! Валлентайн вспомнил, как, завладев телом русского императора, он уже пытался убить Николая. И что из этого вышло? Чтобы спасти своего хозяина, свита цесаревича не испугалась поднять руку на своего государя! А как эти kazzaks бросались под пули японцев, прикрывая собой… кого? Никчемного человечишку, возомнившего себя великим ниспровергателем устоев! Откуда у этих людей такая преданность? Наверняка дело в типичном русском фанатизме. Эти наглые варвары, мнящие себя европейцами, всегда сотворяли себе кумиров.