На горизонте поднималась бурая туча, это было похоже на то, как горят нефтяные скважины. Огромная, всех оттенков серого и бурого туча, клубистый дым, пачкающий небо, рвущиеся и гаснущие в серой массе у подножья оранжево-желтые языки пламени. Это был крупный топливный склад британцев, по которому нанесли удар штурмовики. По мнению Котова – совершенно напрасно, не исключено, что топливо может понадобиться им самим. Их штурмовая гаубица не может идти вперед без топлива, бронемашины – тоже.
Наступление продолжалось уже вторые сутки без смены, все устали и держались только на таблетках и кофе, если выдавалась минутка его сварить и выпить, но упорно продолжали идти вперед. Ни самолетов, ни вертолетов британцев в небе не было – их приземлили грубо, капитально и сразу, нанеся удар всей массой авиации по аэродромам и по немногим успевшим взлететь самолетам. Истребитель-бомбардировщик Северского весом за тридцать тонн и развивающий скорость до 2,5 Мах – страшная штука, но еще страшнее, когда их больше сотни. Сейчас над головами можно было увидеть только ударные и вооруженные вертолеты [55] , пролетающие на запад и возвращающиеся оттуда же. Их деловитый стрекот внушал уверенность, ведь вертолет – самый страшный враг любой бронемашины, и лучше видеть над головой свои вертолеты, чем чужие.
– Фельдфебель, разведданные пошли!
– Сейчас…
Со вздохом фельдфебель Котов нырнул обратно в люк тяжелой штурмовой гаубицы и с лязгом задраил люк.
– …Кутузов – всей группе Быка, Кутузов – всей группе Быка… – Штаб пользовался позывным Кутузов, потому что генерал Апраксин был человеком тщеславным. – По данным, подтвержденным авиаразведкой, противник сосредотачивает все имеющиеся у него силы на вашем направлении для контрудара в направлении на северо-запад или запад. На пути вашего движения – сильный опорный пункт дивизионного уровня, прикрытый артиллерией. Приказываю остановиться и дождаться ракетно-бомбового удара, затем продолжить движение.
– Кутузов, я Бык-один. Прошу сообщить РВП по авиации.
Под позывным «Бык-один» скрывался их командир, полковник Гуссейн. Сейчас он был не в командирской машине, а в одной из боевых гаубиц с дополнительной рацией – командирском варианте. Он учился в Священной Римской Империи и считал, что только из передовых порядков полка можно полностью увидеть и понять боевую обстановку.
– Бык-один, РВП пятнадцать минут. Опорный пункт в шести километрах от вас, по фронту. Они вас не обнаружили, все передовые посты сбиты, но могут обнаружить в любой момент.
– Кутузов, предлагаю продолжить движение с тем, чтобы ворваться на позиции противника сразу после ракетно-бомбового удара.
– Бык-один, вы принимаете на себя значительный риск.
– Кутузов, мы имеем возможность быстро пройти опорный пункт. Дальше – местность, благоприятная для танков, и я хочу выйти на нее раньше англичан. Риск оправдан открывающимися возможностями.
– Бык-один, на ваше усмотрение. Рассчитывайте, чтобы не попасть под бомбовый удар. Беспилотник будет работать в ваших интересах.
– Кутузов, принял, отбой. Громобой – на связь, слышишь меня?
– Громобой – на связи.
– Громобой, если ты на марше – разворачивайся. Прикрой нас огнем, не давай им палить по нам, пока мы пойдем вперед. Наводись с беспилотника.
– Громобой – принято.
Громобой – так называли в эфире приданные каждой штурмовой роте батарею шести и восьмидюймовых гаубиц на колесном или гусеничном шасси. Они следовали в десяти-пятнадцати километрах за основными силами, двигались рывками, то разворачиваясь для немедленного прикрытия огнем, то делая рывок. Такое продвижение вносило изрядную сумятицу в тылы бронебригады.
– Бык, наблюдаю тебя с беспилотника. Перед тобой – серьезные силы.
– Громобой, я их вижу. Разворачивайся, и мы начнем атаку.
– Бык, я стою в готовности один.
– Черт… тогда дави этих уродов.
– Бык-один… господин полковник, я бы послал «Росомах» на холмы левее. Танки там не пройдут, но они смогут работать тем, что у них есть, и не допустят захода на холмы разведки противника.
– Принято… делай, как считаешь…
Впереди разорвалось – это почувствовали даже те, кто находился в танках, как дрогнула земля под ударами восьмидюймовых снарядов. В ответ уже летели снаряды и ракеты.
– Бык-один – всем Быкам! Полный вперед!
Разведка – дело лихих и отчаянных людей, совершенно безбашенных. Раньше в кавалерийскую разведку ссылали как в штрафбат, потому что дело слишком опасное. Дважды прорывать линию фронта – сначала, когда идешь туда, потом – оттуда, да еще и с пленным. А если засекут тебя за линией фронта, да пойдет по твоим следам мангруппа – считай, добегался. Потому что соскочить со следа – дело сложное, а прийти на помощь за линией чужого фронта некому. Порубают – и имени не спросят.
Современный разведчик танковой бригады имеет куда большие возможности. Он может уже огрызнуться, и чувствительно огрызнуться. Теперь он передвигается не на лошади – его лошадью стали специальные машины повышенной проходимости. В отличие от бронированных машин, предназначенных для действий в городских условиях, эти больше похожи на тачанки. Они открыты со всех сторон, поверху идет мощный каркас безопасности. На нем обязательно устанавливается ПТРК – противотанковый ракетный комплекс, иногда ПЗРК, несколько пулеметов и автоматических гранатометов. Но самое опасное оружие разведчиков – лазерные целеуказатели, которыми они указывают цели ударным самолетам и вертолетам. Задача разведчиков – бороться с мобильными силами противника, просачиваться сквозь его позиции, наводить на него авиацию, давать информацию основным силам. В плотном и городском бою разведчики должны прикрывать бронетехнику от гранатометов противника. Нельзя сказать, что разведчики смертники – их вооружение позволяется остановить даже танк, но главная их тактика – бей и беги. Столь опасные миссии требуют и соответствующего вооружения – разведчики вооружены пулеметами через одного, есть у них и тяжелые снайперские винтовки и много чего другого.
Пока «Быки» разворачивались в боевой порядок, до десятка машин отделились от основных сил и резво направились в сторону холмов, развивая скорость девяносто-сто километров в час. Можно было бы и больше – на внедорожниках «Росомах» стояли двигатели в триста лошадиных сил, но по такой местности – не стоило. «Росомахи», одетые наподобие мотоциклистов начала прошлого века – шлемы, вымазанные (именно вымазанные) камуфлирующей краской, развернувшись на все стороны, ожидали появления врага, готовые встретить их огнем пулеметов и гранатометов. Несмотря на все придуманное человечеством: артиллерийские радары, ночные прицелы, термооптические прицелы – в разведке все еще приходилось полагаться на острый глаз и опыт.