– Люди ищут мира?
– Люди пришли с птицами. Люди ищут беды. Нельзя ходить к большой птице…
Племя загомонило, настороженно переговариваясь. Они помнили ту ночь, когда боги, разгневавшись, швырнули на землю одну из птиц, мстя за беду, которую она несет. Те из разведчиков, которые ходили к птице, вернулись со страшной вестью – птица та самая! Люди не знали, какую беду несут эти птицы! А они знали, потому что именно такие – сожгли их родину невидимым огнем, от которого не спрятаться! И если появилась одна птица – значит, будут и другие, обязательно будут!
И потому – люди не должны ходить туда, где лежит на земле эта проклятая большая птица! Ведь у них все тоже началось с того, что одна из них упала на землю…
Они лишились своей земли из-за того, что проявили любопытство и пошли к большой птице. Ради того, чтобы это не повторилось, они готовы были на все…
Утром мы все были живы. А ближе к вечеру беспилотный летательный аппарат, один из тех, которые доставили на вертолете и которые можно было запускать просто с руки, как дети запускают воронки, нашел очаг радиационного заражения.
Мы все – командный состав – скопились в палатке, рассматривая экран, на котором плыла черно-белая, передаваемая с аппарата картинка.
– Что с радиацией? – задал вопрос Ругид.
– Посмотрите на растительность, сэр. Никогда такого не видел.
Листвы в этом районе на деревьях-великанах почти не было. Точнее, она была, но на картинке она была показана не темно-серым, как обычная листва, а почти белым цветом. Оставалось только догадываться, каков их цвет в действительности. Более того – через листья почему-то были видны и ветви деревьев, потрясающе искореженные, сплетенные друг с другом.
– Подними повыше…
Аппарат поднялся выше – и мы увидели, что он находится почти над самым центром пораженной местности. Она выглядела довольно-таки обычно – вот только цвет листвы был другой, темнее.
– Господа, радиационный фон намного выше нормы. До тысяч бэр, на поверхности будет еще больше.
Мы переглянулись. При таком уровне радиации высадка десантной группы с вертолетов исключалась полностью. Нужно будет доставлять, а возможно, и заказывать роботы для наземных исследований. Какие – просто представить себе не могу, учитывая, что в зоне заражения – джунгли и к источникам не подступиться…
Решили сами с этим не рисковать и передоверить дело специалистам. Которых нужно было доставить сюда с борта нашего «авианосца».
И сам понять не могу, как я тогда остался жив. Как мы тогда все остались живы…
Ближе к вечеру, по самой границе светового дня, вертолет доставил приданную нам спецгруппу Министерства энергетики САСШ. Первым делом они замерили уровень радиации на месте лагеря, потом проверили аппарат, который вернулся из зараженной зоны, начали его обрабатывать спецсоставом для дезактивации, который они привезли в больших пластиковых бочках. Потом, посчитав уже нахватанные нами бэры, сказали, что не позднее чем послезавтра все, у кого нет специальных костюмов повышенной защиты, должны будут покинуть лагерь. Вне зависимости от того, удастся ли к тому времени что-то сделать с источником.
Конгрессмену сказали о том, что ему крайне желательно покинуть лагерь прямо сейчас. Он категорически отказался.
Ближе к вечеру мы еще раз запустили аппарат, на сей раз с доставленным тем же рейсом чувствительным магнитометром: он не просто фиксировал наличие той или иной массы металла, но позволял потом с помощью специальной компьютерной программы построить трехмерную модель того места, которое было исследовано. Уже потемну расшифровали и проанализировали данные, это теперь было намного проще, чем раньше, потому что все данные были в цифровом виде. Получилось, что перед нами была большая масса металла и несколько фрагментов поменьше. На компьютерной реконструкции это выглядело как фюзеляж и обломки крыльев. Видимо, пилот попытался даже в критической ситуации посадить машину на джунгли и она не падала неконтролируемо и с высоты.
Что делать дальше, мы решительно не знали. Не существовало роботов, которые могли бы работать в двухъярусных джунглях, а человека туда не пошлешь из-за высокой радиации. Был вариант – каким-либо образом доставить туда бетон и сделать что-то вроде саркофага, но это было можно сделать в цивилизованной стране, а не здесь.
Выставив караульные посты, легли спать…
Темень хоть глаз выколи. Запах гари, разложения, дерьма – обычный запах беды. Скачущий свет фонарей, красные и зеленые точки лазерных прицелов на двери. Привычная тяжесть автомата в руке…
– Вспышка, и заходим. Все вооруженные люди являются противниками. Огонь без команды.
– Так точно!
Где это? Тегеран? Бейрут? Варшава? Белфаст?
Короткая перегруппировка – кто-то толкает меня в плечо, и я занимаю место сразу за группой вскрытия двери. Они сами внутрь не пойдут – внутрь пойдем мы.
Оглушительный грохот «Сайгака» – на том месте, где только что был замок, в двери появляется рваная, ломаная дыра.
– Бойся!
Ослепительный, проникающий даже сквозь веки свет, громовой удар «Зари».
– Пошел!
Кто это кричит? Я?
Господи – это же Бейрут! Аль-Рашидин, девятнадцать! Квартира, которую я знаю, как свои пять пальцев!
Дым, пыль, отброшенный в сторону журнальный столик. Господи, да какого хрена мы сюда вломились!
– Ни с места! Вакиф ална батуха! [43]
Лучи фонаря высвечивают Люнетту, она в одной ночнушке, с бессильно опущенных рук на пол капает тяжелая, черная кровь. Какой-то уродливый, непонятный пояс на ее талии – пояс шахида!
– Не двигайтесь! Все будет нормально!
Я знаю, что это значит. Улучить момент и выстрелить в голову, чтобы не дать нажать на кнопку. Что это все означает?! Как она тут оказалась, ее не должно здесь быть!!!
– Не двигайтесь!
– Не стрелять! – каркаю я пересохшим горлом. – Не стрелять!
Люнетта смотрит на нас как зомби, совершенно без выражения.
– Люнетта! Это я! Дай мне свои руки! Дай их мне! Зачем ты это сделала?!
Она протягивает свои руки, в безжалостном свете фонарей я вижу глубокие, черные раны на запястьях. Просто невероятно, как она еще стоит на ногах.
– Люнетта! Это я, Александр! Все будет хорошо, слышишь! Дай мне свои руки!