– Господа офицеры! – скомандовал дежурный.
– Вольно.
– Вольно! – продублировал дежурный.
Государь отдал папку с жизнеописанием человека, которого они должны были убить, подскочившему секретчику, подошел ближе к экрану. Это был совершенно необычный экран – не вертикальный, а горизонтальный. Огромный стол размером десять на шесть метров, на котором специальная система создавала миражи. Объемные карты местности, причем это были не просто карты местности, как на карте, – система умела визуализировать спутниковые снимки, автоматически выбирала самые последние из базы данных, умела имитировать движение и действия любой техники, что нашей, что техники противника. Офицеры, стоящие у этого стола, могли как бы смотреть на землю примерно с пятнадцати-двадцатикилометровой высоты, визуально видя все происходящие события в трехмерном ракурсе. Поскольку система была отработана еще не до конца – на стене, там же, где он и должен был быть, висел электронный планшет, но сейчас он мало кого интересовал.
Сейчас система имитировала северо-западную часть Южной Америки вместе с солидным куском центральной части Тихого океана. Было видно все – и горы, и омывающий землю океан, и еле движущийся (эффект масштаба) авианосец с группой сопровождения, и преследующие его британский и японский корабли, выполняющие разведывательную миссию. И даже черные мошки вертолетов, летящие к побережью.
– Засекли? – спросил Государь.
– Никак нет, Ваше Величество. Мы контролируем обстановку в данном районе. Если бы британцы или японцы что-то заподозрили, последовал бы внеочередной сеанс связи или хотя бы радиовсплеск. Ничего подобного нет.
– Там на палубе вечеринка, Ваше Величество, – сказал еще один офицер, – британцы и японцы тоже расслабились.
– Вечеринка?
– Так точно.
Спрашивать, почему британцы и японцы увязались за авианосной группой, Государь не стал – это и ежу понятно. Главный противник, мы постоянно следим за ними, а они – за нами. К тому же авианосная группа смещается в сторону австралийского континента.
– С Австралии пока не было гостей?
– Нет, Ваше Величество, мы пока вне зоны досягаемости их базовой авиации.
– Внимание, господа, до спутника пять-четыре-три-два-один – есть изображение! Картинка пошла!
Изображение на огромном столе начало чуть меняться, подстраиваясь под переданную спутником реальность.
– Русский…
Дон Мануэль Альварадо поставил наполненный местным пивом, сделанным не из солода, а из какой-то дряни, бокал на стол.
– Ты выбрал серьезную цель, англичанин. Как бы она не оказалась тебе не по зубам…
– С ним есть проблемы?
– С el Ruso? Мы его, кстати, так и зовем – Эль Русо, русский. Конечно. Тот не мачо, от кого нет проблем…
Дон Мануэль употребил типично латиноамериканское «мачо» вместо того, чтобы обозначить врага простым словом «мужчина». Из его уст это было знаком уважения.
– Дон Мануэль, я приехал издалека и нуждаюсь в добром совете. – Капитан Риц-Дэвис, который теперь состоял при доне Мануэле в качестве кого-то вроде офицера связи, вспомнил правильную формулу, с которой следует обращаться к донам сицилийской мафии, если ты приехал делать дела на их земле.
– Совет – это хорошо, эль Десперадо. Но может так получиться, что тебе потребуется не добрый совет, а хорошее завещание.
– Дон Мануэль, у меня не бывает других клиентов.
Мафиози отсалютовал бокалом с мутноватым местным пивом, показывая, что оценил слова англичанина. Он был болен, смертельно болен – но от этого был еще опаснее.
– С русским у меня особые счеты… он особенный. Он… как бы это сказать… как молодая девушка на танцах… нужен всем. Мы пытались убить его два раза, но оба раза потерпели неудачу. И боюсь, что если здесь появился один русский, то скоро здесь будет много русских. А нам и одного раза хватило…
Несмотря на то, что у дона Мануэля хватало ума использовать троцкистско-леваческие настроения населения – в душе он оставался правым, даже крайне правым. И доведись ему стать президентом Мексики, виселицы будут стоять до самого Гондураса.
– Он связан с североамериканцами? – осторожно спросил капитан.
– Связан? Синьор! Да он агент североамериканской разведки! Он не вылезает с авеню генерала Хуареса [8] , когда находится в Мехико! В Колумбии, в Сальвадоре, в Бразилии – везде можно найти следы Эль Русо. И везде он играет в американских интересах.
– Но он же русский.
– То-то и оно, англичанин. Никто не знает, откуда у него взялось столько денег, но на него только на постоянных контрактах работает две сотни головорезов. Он торгует оружием, которое запрещено к ввозу в Штаты, – всем запрещено, а он торгует. Он получил контракт на охрану нефтяных терминалов и вышек в офшорной зоне рядом с Бразилией, обойдя всех североамериканцев. Этот парень для североамериканцев [9] – находка! Потому что если они вымажутся в дерьме – с них спросят. Их законодатели для них – худшие враги, официально они даже не имеют права убивать. А вот русский… какой с него спрос? Русский – он и есть русский…
Капитан Риц-Дэвис заметно приуныл. Получается, ублюдки послали его навредить СРС, разобраться с ее крышей. Просто удивительно – кому пришло это в голову. После того как североамериканцы встали на дыбы из-за убийства в Вашингтоне той телки, по-видимому, в Песчаном дворце решили отомстить и сдернуть с североамериканской разведки маску, чтобы наружу полилось все дерьмо. И его послали выполнить эту миссию, ничего не сообщив и поставив под удар. Конечно, североамериканцы будут защищать «русскую миссию» до последнего, потому что это – их главный операционный канал здесь.
Ну и ублюдки. Что с той, что с другой стороны…
– Ну, что, Десперадо? Все еще не раздумал разбираться с русским?
– Это мое задание, – ответил капитан.
– Тогда тебе придется немного обождать. Сюда приедет полковник Камасо, это вообще-то его… имение, хе-хе. Я задам ему пару вопросов от твоего имени…
Капитан приложил руку к груди:
– Благодарю.
– А ты иди и задай пару вопросов своим боссам от моего имени. Понял?
– Береговая черта!
Серо-стальная гладь воды в иллюминаторах сменилась землей побережья, постепенно переходившей в горные склоны Анд, вертолеты пошли резко вверх, врезаясь винтами в сырой, холодный воздух. Анды здесь подходили почти вплотную к воде, на побережье были несколько крупных городов, в том числе Лима – гигантский абсцесс, вбиравший в себя разорившихся крестьян, спустившихся с гор, разорившихся мелких лавочников и прочую, потенциально очень опасную публику.