Впереди мигнула вспышка, одна, другая, и все залегли, где только были. Татицкий как раз укрепил на каске ночной монокуляр, и только поэтому он увидел эти вспышки. А потом он увидел и кое-что еще – световые лучи лазерных прицелов, отлично видимые в ПНВ, – они ползли по бетонному забору, ограждающему стройку, нащупывая их.
– Не стрелять, это спецназ!
Спецназовцы что-то сигналили – простой азбукой Морзе, фонарями с инфракрасным фильтром, укрываясь за техникой и за терриконами вынутой земли.
Опасность… Опасность… Опасность… Три длинных, три коротких… Три длинных, три коротких…
Группа управления снова продвинулась вперед, укрылась за бетонным забором. Чуть впереди, где был проезд для техники, стоял брошенный, скорее всего без топлива, большой пикап. Опасности не было видно.
Кто-то пихнул его в бок:
– Ты из третьей роты?
– Нет… – шепотом ответил Татицкий, – из первой.
– Иди туда… К группе управления. Я тебя сменю.
В группе управления капитан и еще один офицер всматривались в изображение на экране – если честно, хреновое. Беспилотник ротного уровня ночью работал плохо, слишком дешевая аппаратура в нем была использована. Картинку давали прямиком с «Громовержца», висящего где-то над ними, но с помехами. Картинка была уже обработанная, то есть наложенная на карту и с обозначенными целями.
– Ты?
– Татицкий, первая рота.
– Ты?
– Куйбышев, вторая.
– Боевая задача – продвигаетесь до экскаваторов, там должен быть наш спецназ. Соблюдать осторожность, не светиться. Мы не наблюдаем опасность, пусть прояснят. Потом по обстановке, либо возвращаетесь, либо остаетесь с ними, задача ясна?
– Так точно.
– Выполняйте. С нами Бог!
– За нами Россия!
Перехватили их куда раньше, они и не заметили передовой пост спецназа, а между тем он располагался метрах в пятидесяти от забора. Спецназовцев было трое, и скрывались они у экскаватора, один под гусеницами, а двое на самом экскаваторе. Те двое и бросились на них сверху из-под маскировочных сетей, сбили на землю.
– Свои… – прохрипел Татицкий. – Хорош щемить, десант.
– Мы не десант, крыса сухопутная. – Пленивший Татицкого здоровяк щемить тем не менее его перестал.
– Это я десант, б…ь, отпусти.
Поручик попытался провести прием, сбросить нападающего, но это ему не удалось.
– Жидковат, голубой, против морфлота. Ты что здесь ползаешь?
– К вам иду, командование послало.
Моряк окончательно отпустил его, но ни тот, ни другой не встали – так и лежали в тени экскаватора.
– А на хрен вы нам тут нужны? Только демаскируете.
– Тебя не спросили. Нам приказ сверху пришел. Ты кто, обзовись?
– Ворон-один мы. А вы?
– Гамма-три были, общий позывной.
– Это вы с морпехами телецентр брали?
– Мы…
Спецназовец неожиданно сменил тон:
– Тогда прости. Братишки о вас хорошо говорили. Обозвался бы сразу.
– Да пошел ты.
Моряк не обиделся:
– Разберемся, как закончится. Чего тебе?
– Командование послало, говорю. Вы «опасность» морзили – мы ее не видим. «Птицу» запускали – ничего здесь нет.
– Нет ничего, говоришь? Дурное у тебя командование, нет ума. – Моряк говорил шепотом. – Их здесь, как грязи. Мы только вечером прохавали, пока кровью не умылись – не доходило.
– Что?
– Вон в тех зданиях они и дальше, но это не главное. У этих тварей здесь подземные ходы, земля, как сыр.
– Подземные ходы?
– Именно, браток. Там что-то – или канализация, или вода, или что еще, но тут под землей трубы везде. Метра полтора в диаметре. Мы не совались, сдохнешь сразу. Они по ним, как крысы, шастают, в тыл заходят. Похоже, задолго к обороне готовились. И не обрушить все это, взрывчатки не напасешься. Прости…
Моряк отвлекся на рацию.
Так вот почему в городе не так много боевиков, как ожидалось. Часть – наверху, а часть – внизу, ждут своего часа! Сейчас, если это так – они всех в кольцо взять могут.
– Мы должны передать это командованию. Сейчас же.
– Уже передали, браток. К своим не ходи, не успеешь – идут уже.
У моряков на троих была тяжелая снайперская винтовка и пулемет, еще пулемет был у Татицкого, но не было самого главного – окопа, стрелковой ниши. Это только в фильмах главный герой поливает из пулемета от бедра, а в жизни любой офицер, любой солдат знает: после обеспечения периметра второй по сроку исполнения и первой по значимости задачей является обеспечение укрытий для личного состава. Стрелковых ниш, окопов, блиндажей и перекрытых окопов, если на это хватит времени и техники. Инженерное оборудование местности является задачей саперов, и у них есть для этого быстроходные землеройные машины, способные за полчаса обеспечить целый полк вполне сносными позициями с траншеями в полный рост. Задача собственного выживания в бою – это прежде всего твоя собственная задача, и никто, кроме тебя, ее не решит. Вот почему у каждого солдата в снаряжение входит МСЛ – малая саперная лопатка, верный спутник бойца с начала века, изменившаяся с тех времен лишь тем, что сталь теперь получше, да и рукоятка не из дерева, а из поразительно легкого черного пластика.
Хорошо, что почва была здесь песчаной и хорошо поддавалась лопате. Копаясь, как землеройка, и бросая всю землю вперед, Татицкий успел себе отрыть что-то типа ниши с бруствером и установить пулемет, когда появились танки.
– «Громовержец» над нами. Ты знаешь? – спросил он моряка.
Моряк кивнул, укрытие он себе уже отрыл, да так искусно, что его и заметить было сложно.
– Они все равно рядом с нами. Если накроют их, накроют и нас.
Захват за пояс – стандартная партизанская тактика мелких подразделений. Плохо только то, что в нормальных условиях под тобой нет и не может быть подземных ходов, а здесь они есть.
– Как броню тормознут, начнется…
Первый танк появился из-за поворота, и Татицкий удивился, насколько он тихий, этот танк. В семидесятых, когда он выпускался, экспериментировали с турбинами, компактными и способными работать на любом виде топлива. Турбина оказалась очень капризной в обслуживании, прожорливой, но танки, оснащенные ими, были тихие, как сама смерть. Еще у него была пушка – в отличие от современных орудий со стволом длинным, как телеграфный столб, – она была короткой и очень-очень толстой. Танк весь был обварен решетками от гранат РПГ и продвигался вперед без габаритных огней.
– У тебя сколько к нему есть? – спросил моряк, кивая на пулемет Татицкого.