– В последнее время зона начала непонятным образом шевелиться, – сказал Миронов, расхаживая по палате с сигаретой в руке. – Я ожидал роста отрицательных настроений с появлением в нашей колонии Кокана. И сейчас почти убежден, что призывы к насильственным действиям – его заслуга. Но меня смущают некотоpые обстоятельства.
– Какие же?
– Ты вроде как договорился с Коканом, и он обещал не превышать своих полномочий смотрящего отряда.
– Было такое дело, Петр Георгиевич.
– В отряде у него все тихо, спокойно. Опустили, правда, несколько мужиков, но нам до этого дела нет. Кто у тебя сейчас смотрящим на промке?
– Хомут.
– Правильно. Вот там-то и начали происходить непонятные дела. Бригады одна за другой не выполняют норму выработки, много продукции уходит в брак. Квартальный план под угрозой срыва. Но самое опасное, Артур, как ты понимаешь, не в этом. Если так будет продолжаться дальше, порядок, на установление которого мы истратили столько сил, грозит разрушиться.
Руководство колонии № 6 действительно попало в затруднительное положение. Согласно указанию из Главного управления исправительных дел порядок в зоне и оздоровление оперативной обстановки среди отрицательно настроенной части осужденных должны были устанавливаться путем личного контакта с ворами в законе. В случае неподчинения Артур, как вор в законе и смотрящий зоны, мог быть отправлен в соликамскую колонию «Белый лебедь».
Влиять на процессы, происходящие в колонии, мог только он. Майор Миронов напирал на личную заинтересованность Артура в восстановлении порядка.
– Петр Георгиевич, мне тоже сдается, что без Кокана тут не обошлось. Но доказательств у меня пока нет.
– Что ты намерен делать?
– Сегодня же вызову к себе Хомута. Попробую узнать, откуда ветер дует.
– Смотри, Артур, у нас ведь с тобой договоренность. Мы в твои дела не вмешиваемся. Как говорится, со своим уставом в чужой монастырь не лезем. Хотя и живем за одним забором. А ты знаешь, чем рискуешь. Будешь жульничать, не выполнять свои обещания – пойдешь по этапу в Пермскую область. Хотя и говорят, что тюрьма для вора – дом родной, боюсь, что в этом доме тебе не понравится.
Артур скривился.
– Хватит стращать, гражданин начальник. – Он перешел на иной тон. – Я вор, и ментовского гнулова не боюсь.
Миронов тоже разозлился.
– Да посмотри на себя, Артур. В твоем возрасте с нами надо ладить. Я тебя насквозь вижу. Ты же хочешь провести свои годы за решеткой спокойно, в хороших условиях. Вон как устроился. Палата чистая и уютная, продукты из ларька тебе, телевизор в углу стоит. Мы же закрываем глаза на все эти нарушения порядка не из-за твоих красивых глаз. Будешь сотрудничать с нами, как бы тебе ни хотелось другого.
Правда звучала в словах Миронова, и Артур не решился ничего возразить.
Начальник оперчасти с нажимом продолжил:
– Если бы ты до конца следовал воровским понятиям, то давно прописался бы в штрафном изоляторе. Но тебе не хочется делить участь таких, как Жиган.
– При чем тут Жиган?
– Это я так, для примера. В зоне без году неделя, а многие авторитеты позавидуют. Тот же Хомут.
– Если он тебе так нравится, начальник, сделай из него козла, – язвительно сказал Артур.
– Зачем? У нас активистов и без него хватает. В общем, так, Артур, завтра же утром на столе в оперчасти должна лежать бумага с признанием. Найдешь писателя и заставишь его явиться с повинной. И лучше бы тебе подсуетиться.
* * *
Майор Миронов не зря давил на Артура – знал его как облупленного. В свое время, получив должность смотрящего в зоне, Артур подписался сотрудничать с начальством. За то, что он будет наводить порядок в колонии, хозяин предоставил Артуру неограниченную свободу действий.
Артур мог встречаться с кем угодно и где угодно. Но обычно для этого использовалось помещение в здании медсанчасти – та самая комната старшей медсестры, в которой Артур обычно проводил свои сходняки. При желании он мог даже выйти за пределы зоны, но такой необходимости не возникало.
Все вопросы Артур решал на месте либо, в крайнем случае, по телефону.
Считая себя бродягой и каторжанином, Артур в своих контактах с администрацией колонии руководствовался собственными соображениями.
Во-первых, он таким образом поднял и укрепил свой авторитет среди заключенных, во-вторых, оставшиеся на свободе воры были наслышаны об успехах Артура, и он таким образом готовил себе твердую почву после выхода на волю.
Собственные выгоды волновали Артура больше, чем желание навести порядок в зоне. Каждый законник по своим внутренним качествам, по складу характера – руководитель. Он должен быть окружен кентовкой, которая будет восхищаться его смелостью, решительностью, волей и воровским благородством.
Оказавшись вынужденным сотрудничать с администрацией колонии, Артур проводил двойную линию. С одной стороны, он демонстрировал готовность к контакту с представителями государства, а с другой – не гнушался никакими средствами, чтобы обмануть хозяина и кума.
С прибытием в зону Кокана Артуру стало труднее следить за ситуацией. Кокан действовал слишком хитро. Открыто он не предпринимал никаких действий, которые могли бы подорвать авторитет смотрящего зоны или поставить под сомнение его полномочия. Но Артур чувствовал, что из его рук начинают ускользать нити управления.
Между блатными пошли разговоры о том, что Артур, мол, уже не тот, постарел. Некоторые утверждали, что он ссучился, дал подписку о работе на администрацию. Среди блатных начиналось брожение.
Когда майор Миронов после разговора вернулся в свой кабинет в оперчасти, ему стало известно о новом происшествии. Средь бела дня кто-то поджег будку дневального. Перед этим дверь будки подперли доской, чтобы дневальный не мог выбраться наружу.
Но он оказался парнем крепким и смог избежать сильных ожогов только потому, что выбил несколько досок из уже охваченной пламенем боковой стенки.
Начальник оперативной части, узнав о поджоге, вскипел от ярости. Первой же его мыслью было немедленно наказать Артура. Но, поразмыслив и успокоившись, он пришел к выводу, что Артур никак не мог быть замешан в этом деле. Отрицаловку против общественников настраивает не он. Отсюда явно торчали уши Кокана.
Но вот что странно – никаких оперативных данных на Кокана у майора Миронова не было. Смотрящий четвертого отряда так аккуратно заметал следы, что Миронов не мог ничего предпринять.
Формально Кокан был чист. Вот тебе и сухарь, вот тебе и неавторитетный вор.
«Ладно, – подумал Миронов, закуривая сигарету, – сутки у Артура еще есть, подождем».
* * *
Смотрящий зоны, понимая, что ему необходимо предпринять немедленные действия, распорядился собрать сходняк. Встреча проходила там же, где и обычно, с той лишь разницей, что теперь все разговоры прослушивала оперативка.