Косой за нее готов был убить любого. И придурка Момента, которому такое сокровище досталось, — в первую очередь. Хорошо, что Гарри об этом не догадывалась, потому что стреляла она метко, а дралась больно.
— Слышите? — забеспокоился Невермор.
Что-то жужжало за стенами. Будто ларвы налетели. Невермор уже несколько лет не ходил глубоко в Сектор, но это жужжание огромных, до пятисот граммов весом, жуков, помнил. И сейчас к предсказаниям проводников, к собственному смутно ощущаемому беспокойству прибавилась паническая мыслишка: «Мы все умрем».
Распахнулась дверь, ввалился охранник Чума — глаза выпучены, рот раззявлен.
— Т-там! Ларвы! Вертячки! И все прут!
— Миграция, что ли? — удивилась Гарри, вспомнившая недавнее нашествие вырвиглоток. — И чего им в Секторе не сидится?
У Невермора заложило уши — верный признак близкого Всплеска. Старик и в Сектор-то ходить перестал, потому что Всплески плохо переносил, а тут, в Твери у Барьера, они слабо ощущались.
Невермор достал нитроглицерин и сунул таблетку под язык, потом расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке и сообщил:
— Всплеск близко.
Гарри, проворно дожевав, спрыгнула с высокой табуретки. Старику она верила, да и сама вроде что-то чувствовала, хотя Генка говорил, нет у нее способностей никаких к этому делу.
Косой поставил стакан и вышел из-за стойки. Чума все еще трясся, и Гарри посчитала нужным успокоить его:
— Запри дверь, Чума, и не дергайся: сюда никто не пролезет, окон нет. Садись лучше на диван, а то долбанет — шлепнешься.
— Ты не видела! — Чума шагнул к ней, здоровенный такой, она аж отступила. — Ты не видела! Их тысячи!
— Во-первых, — начала Гарри, задыхаясь от гнева, — «не видел», во-вторых, сядь, Чума, немедленно сядь и возьми себя в руки…
Ее скрутило так, как не скручивало ни разу. Она упала бы на пол, но Косой, которого тоже основательно перекорячило, умудрился подхватить ее, оттащить к дивану и только потом вырубился. Хватаясь за сердце, сполз под стол Невермор. Закатив глаза, рухнул Чума.
Многоголосый вой раздался снаружи.
* * *
Всплеск почти не действует на порождения Сектора. Все — от хренозавра до вертячки — переживают его нормально. Но вот беда: сильный Всплеск вызывает у многих видов панику, желание убраться подальше от эпицентра.
Первая волна зверья наткнулась на Барьер. Колючая проволока под током, растяжки и мины, датчики движения и срабатывающее от них оружие… Твари гибли десятками.
А люди загибались поодиночке.
В учебном лагере Минобороны непривычные к Всплескам срочники и контрактники корчились на земле. Патрульный катер потерял управление и вылетел на берег. На КПП у Барьера дежурный успел передать в Москву сигнал тревоги, прежде чем вырубился.
Над бывшей столицей разлилось сверкающее Московское сияние.
Все смешалось. Звери кидались на стену. По другую ее сторону, где Всплеск ощущался в разы легче, но электроника все равно сбоила, а люди чувствовали себя не лучшим образом, началась паника. Не то чтобы Всплески никогда не перехлестывали Барьер, но событие все равно было экстраординарное и требовало немедленных действий. Непонятно только, каких. А тут еще твари прут.
…Последними, отстав даже от хренозавров, в Москву вошли хамелеоны. Всех форм и цветов, от антропоморфных существ с фасеточными глазами, до огромных псов, покрытых иглами. Хамелеоны не перли на Барьер, не бежали, не разбирая дороги. Они ступали осторожно, двигались тихо. В глазах их посверкивали отблески разума.
* * *
Всплеск кончился, Гарри открыла глаза. Вроде все живы. Хрипло дышит Невермор, вот застонал… Лишь бы у него сердце выдержало. Чума уже очухался, сидит на полу, вертит головой. Косой массирует виски и, виновато улыбаясь, смотрит на Гарри.
Она, покачиваясь, подошла к Невермору, проверила пульс. Частый, но ровный. Щеки старика начали розоветь, губы, все еще синие, шевельнулись:
— Спасибо, доченька. Воды бы…
Косой услышал, принес воду.
— Ну вот и всё! — громко и радостно сообщила Гарри. — А вы боялись! Ну, Всплеск, не первый, но и не последний. В Секторе живем.
В городе палили — отсюда слышно было. И совсем рядом жужжало что-то. Гарри оглянулась на барную стойку и обомлела. Да, окон нет, двери закрыты… но как она могла забыть про вентиляцию?! Под потолком вились ларвы, огромные жуки, тошнотворные, опасные — они откладывают личинки в человека, и всё, пиши пропало, ни врачи тебе не помогут, ни лекарства, ни биотин.
Гарри не боялась ни бога, ни черта, ни направленного на нее оружия. Она боялась насекомых.
Девушка дико завизжала, так, что у мужчин заложило уши. Косой сообразил, стянул куртку, перехватил поудобнее и ринулся лупить врага. Чума достал было пистолет, подумал, убрал обратно, последовал примеру Косого. Гарри, закрыв лицо руками, забилась под стол.
Невермор тихо ругался, охал, постанывал, давал ценные советы:
— Огнем бы их, огнем!
Дверь вздрогнула от удара. Чума, отвлекшись от ларв, подскочил к ней, прислушался.
— Да что же это? — пробормотал он. — Кто же так?
Дверь снова вздрогнула. А ведь она тяжелая, прочная, только тараном если… Чума приоткрыл задвижку на смотровом оконце — и отпрянул.
За дверью, оскалившись, стоял хренозавр. Через оконце на Чуму смотрел бездумный глаз медведеподобной рептилии.
Косой справился с ларвами и вытащил из-под стойки «Сайгу». Гарри, переборов страх, сбегала за любимым «файв-севен».
— Хренозавр! — завопил Чума. — Хренозавр там!
Да, против этой твари даже бронебойные не помогут. Но Гарри все равно заняла позицию: встала на одно колено, руки с пистолетом — на стол, прицелилась в дверь.
Косой горестно посмотрел на «Сайгу» и снова полез под стойку — за М4 «Беовульф» 50-го калибра, штукой надежной, тяжелой и красивой. А главное — убойной. Как раз на случай нашествия хренозавров прикупил, долго с Гарри спорил, убеждал ее и вот убедил. Пригодилось.
Хренозавр вышиб дверь. А что ему — туша многотонная, бронированная.
Чума, Косой и Гарри выстрелили одновременно. Невермор хотя и вытащил какой-то бесполезный револьвер, укатился под стол — стрелять старик не мог, руки дрожали.
«Беовульф» Косого жахнул так, что у всех заложило уши. Хренозавра вынесло во двор — может, и не убило, но отбросило и оглушило.
Гарри, улыбаясь, поднялась, хотела поздравить Косого и сказать, что он молодец, правильную штуку приобрел… Но увидела вытянувшиеся лица мужчин и медленно обернулась.
В дверь заглядывали хамелеоны. Гарри даже не могла сосчитать, сколько их. Больше пяти? Больше десяти?
Закусив губу, девушка прицелилась. «Боже, если Ты есть, если я выживу, если мы выберемся, я сразу уеду, я сразу уеду в Москву, к Генке, а потом с ним — куда он скажет, я буду хорошей, я детишек нарожаю, только пусть мы выберемся!»