— Товарищ Сталин, все препараты и лекарства, полученные от союзников, идут на склады, но небольшое количество в госпиталя, для того чтобы врачи привыкли к ним и могли пользоваться. Полученная также аппаратура и специалисты с ней очень помогают выявлять те болезни, которые в некоторых случаях могут быть не так диагностированы нашими врачами. Две лаборатории по производству лекарств нами уже получены, и сейчас начинается установка их на производство в Казани, ожидаются еще четыре такие лаборатории.
— Как с госпиталями?
— Все школы начинают потихоньку готовить и намечать под будущие госпиталя. Весь поток раненых планируется, как и был отдан приказ, отправлять именно в Москву.
Сталин задумался. План по обману посольских величиной потерь, какие мы несем, большим потоком раненых готовился в большой тайне. И провал этого плана грозил большими проблемами, из-за чего он и был на контроле у наркома Лаврентия Павловича Берии.
После совещания, когда все удалились, оставшийся по знаку вождя Берия вопросительно посмотрел на Хозяина.
— Как вы думаете, товарищ нарком, Белорусский мотострелковый корпус и две сводные бригады сильно повлияют на ход войны? — задумчиво спросил Иосиф Виссарионович.
— Думаю, помощь будет не лишней, — осторожно ответил Берия.
— Вот и я так думаю. По предложению товарища Лукашенко он нам передает части со всеми средствами усиления. У них там учения начинаются, так что потерю не сразу обнаружат тамошние шпионы.
— Зачем им это нужно?
— Товарищ Лукашенко считает, что его ТАМ могут, как он выразился, прихватить за яйца. Вот ему и нужны обстрелянные части. И я так думаю, они будут не последние.
— Тогда нужно ждать не только пехоту, но и танковые части и авиацию, — тоже задумался нарком.
— Поручаю вам выяснить, что там происходит, — приказал Сталин, после чего перешел на другую интересующую его тему. К будущей информационной войне.
Виктор Захаров, личный водитель генерал-майора Катукова,
командира второго танкового корпуса, первой Отдельной особой армии.
То же время, полдень
Ласково протерев приборную панель мягкой тряпочкой, Виктор через открытое окно поправил зеркало бокового обзора.
Что ни говори, а машина ему очень нравилась. Конечно, это не та тентованная, на которой его учили, но кроме корпуса, по мнению Виктора, большой разницы не было.
УАЗ, что ему достался, был семиместный. Грузопассажирский. Спереди два сиденья — водителя и командира — разделенные капотом двигателя, и сзади через небольшую перегородку пять сидений и небольшой столик. Очень удобно.
Когда Витя увидел, какую машину дали генералу, он сперва не понял, почему не командирскую, но оказалось, по приказу маршала Шапошникова весь старший комсостав должен передвигаться в сопровождении охраны. Поэтому генерал-майор Катуков, которому недавно присвоили следующее звание, и выбрал именно эту из десятка, что подогнали к штабу корпуса.
Открыв дверцу, Виктор спрыгнул на землю и подошел к старшине, курившему у своего двухместного бортового «УАЗа», которые получали в основном хозчасти.
— Товарищ старшина, вы канистры обещали, мне по штату положено, — напомнил ему Виктор.
Затянувшись, старшина Шматко посмотрел на наглого водилу. Отдавать только что полученные АЛЮМИНИЕВЫЕ канистры он не хотел, но отказывать личному водителю комкора не посмел. Поэтому, достав из планшета бланк, быстро оформил передачу двух двадцатилитровых канистр.
Расписавшись, Виктор, помахивая новенькими серебристыми емкостями, подошел к машине, открыл дверь в багажное отделение и поставил их в углу, решив залить горючее, когда будет заправляться.
— Готовься. Сейчас поедем, — сказал ему сержант Цветков, командир отделения в комендантской роте и один из обладателей вожделенными всеми АК, которых в роте было всего два десятка.
— Всегда готов, — ответил Виктор, захлопывая дверь.
Через пару минут из-за здания школы, где размещался штаб корпуса, вышел генерал Катуков и направился к машине, разговаривая на ходу с одним из советников — седовласым мужчиной лет пятидесяти пяти, тоже танкистом, насколько знал Виктор.
— Заводи! — махнув рукой, приказал генерал.
— В машину! — вслед за генералом приказал Цветков своим бойцам.
Вместе с сержантом в охране были три бойца, один с таким же, как у Виктора ППС, а третий с СКС.
Поправив брезентовую разгрузку с рожками — их недавно стали шить швейные фабрики Казани, — Виктор сел на свое место и нажал на кнопку стартера.
— К вокзалу, — приказал генерал.
Виктор не переспрашивал, он часто ездил к железнодорожному вокзалу, где его часть получала новую технику.
На путях пыхтел паром паровоз и стоял эшелон, набитый под завязку техникой. На этот раз привезли бронемашины в мотострелковые части. Виктор уже знал их названия, поэтому быстро пересчитал — шесть БМП-2, три БТР-80, две «Шилки» на последних платформах и три товарных вагона с неизвестным содержимым.
— О, еще две «Шилки» в дивизион Арсеньева прибыли! — приятно удивился генерал. А так как дивизион майора Арсеньева был подчинен именно ему, то он радовался вдвойне. Возможности этих машин Катуков уже знал на сто процентов.
— Михаил Ефимович, мы не закончили наш разговор, — напомнил советник, который, насколько заметил Виктор, практически не отходил от комкора, причем он пользовался полным доверием и уважением со стороны Катукова.
— Я с вами полностью согласен насчет активных засад, но без практики и учений ничего определенного сказать пока не могу. Вот приедем на полигон — там и посмотрим. Тем более сейчас там отрабатывает «подразделения в обороне» бригада Панова. — Прерванный у машины разговор все же продолжился.
— Витя, съезди в магазин, купи мне зеркальце для бритья, — попросил Катуков своего водителя, протягивая деньги.
— Есть! — кинул Виктор руку к виску.
Развернувшись, генерал в сопровождении бойцов охраны и советника направился к коменданту вокзала.
Подъехав к зданию почты, рядом с которым находился магазин, Виктор вышел из машины и, помня инструкции, вытащил из специальных зажимов ППС. Закинув ремень на плечо, направился к дверям магазина, у которого стояли и что-то обсуждали две женщины.
Одна из них обернулась и удивленно посмотрела на бойца в незнакомой форме. В городе еще не знали, что дислоцирующиеся у города войска перешли на новую форму одежды.
Честно говоря, камуфляж Виктору нравился, а особенно привлекало множество карманов, которые были и на бедрах, и на рукавах.
Поправив панамку, которую один из советников почему-то называл афганкой, Виктор решительно вошел в помещение магазина.
Купив требуемое, а также несколько мелочей для себя, Виктор направился к дверям, как вдруг услышал несколько выстрелов на улице. Аккуратно поставив покупки на пол, он под испуганные охи продавщицы и двух покупательниц сорвал с плеча автомат и, взведя затвор, подскочил к большому панорамному окну.