Хлыщ упал на асфальт, скорчился, ловя ртом воздух и прохрипел через силу: – Ну, вы за это заплатите, суки! Все ответите, все!
– Сам виноват, – хмуро бросил Алексей.
– Скажи еще спасибо, что мы добрые и не наваляли тебе как следует, – добавил Роман.
– Так, здесь, по-моему, ничего интересного уже не будет, – пробормотала ведущая, которая к этому времени успела не только выбраться из автомобиля, но и прийти в себя. Она махнула оператору: – Валера, сворачиваемся. Забери из машины сумку. Надо успеть к награждению победителя.
Подъехал микроавтобус телевизионщиков, следовавший позади участников гонки. За микроавтобусом подкатили гаишники на «десятке». Роман как раз ковырялся под капотом «Победы», потому что та не хотела заводиться, а Алексей сидел за рулем, ожидая команды брата заводить движок. Встреча с ментами в их планы не входила. Тощий же, напротив, обрадовался гаишникам:
– Смотрите, эти козлы протаранили меня, избили и теперь хотят скрыться с места происшествия! Прошу, задержите их.
– Так, так, – протянул пожилой раздавшийся инспектор ГАИ, прищурившись на хлыща. Потом он посмотрел на Знаменских, шепнул что-то своему напарнику и громко объявил: – Все ясно, как день. Водитель «Порше» двигался как положено по проезжей части, а эти лихачи на старой дедовской тачке решили, не глядя, отъехать от тротуара. Ну, что, парни, попали вы круто. Будем составлять протокол или договариваться по-хорошему? – Он внимательнее пригляделся к Знаменским: – А, да, вы же из «Парнаса», уличные гонщики! Ё-мое, и не удивительно, что влезли в дерьмо. Давно ведь нарывались.
Наученные горьким опытом общения с представителями правопорядка, братья молчали, понимая, что все сказанное будет использовано против них. Одна надежа – на телевизионщиков, ведь они снимали все до самого столкновения. Роман собирался сказать об этом и уже поднял глаза на оператора. Последний тоже сделал шаг к гаишникам, но ведущая его оттащила. Оператор пытался сопротивляться, возмущался. До Знаменских донеслись слова ведущей:
– Поехали отсюда, потом объясню почему. С ними лучше не связываться.
Инспектор, обернувшись к телевизионщикам, рявкнул, чтоб убирались ко всем чертям, пока и ими не занялись. Через мгновение микроавтобуса с лейблом городской телекомпании уже не было.
– Потерпевший, вы желаете договориться с ними? – указал инспектор на братьев. Хлыщ в это время разговаривал с кем-то по сотовому. Он отвлекся, с плотоядной улыбкой покосился на Алексея и весело сказал:
– Конечно, договоримся. Я не злопамятный. У меня большое сердце и море сострадания. Я даже готов забыть, что эти уроды хотели забить меня монтировкой.
– Ты еще скажи – рессорой от трактора «Беларусь», – подал голос Роман, не выдержавший наглых оговоров.
– Заткнуться, – коротко распорядился инспектор, – вы засранцы на крючке. Советую не рыпаться и прислушаться к пожеланиям потерпевшей стороны.
Из-за поворота, где недавно скрылся автобус телевизионщиков, вырулил навороченный черный джип «Commander». Объехав разбитый «Порше», джип притормозил за спиной у тощего, и мгновенно вокруг него выросли крепкие парни в отутюженных костюмах, при галстуках и с оружием, которое угадывалось под одеждой. Впрочем, они и не пытались его скрыть. Скорее наоборот.
– Что какие-то проблемы? – осведомился главный верзила из группы силовой поддержки сиплым голосом.
– Расслабься, братан, – вальяжно бросил ему тощий, – ребята уже поняли, что они не правы.
– А давайте составим протокол, – с досадой в голосе бросил Алексей, догадываясь, к чему все идет.
– Не нервируй нас, – посоветовал гаишник, поправляя ремень.
– Итак, – тощий задумчиво уставился на помятый бок «Порше», – крыло, дверца – на замену. На вскидку – это пятнадцать штук зеленых, а если стойка полетела, то вообще заберете этот хлам себе, а мне будете новую покупать.
В гаражном боксе, переоборудованном под автомастерскую, запах машинного масла и бензина смешивался с запахом дерева. На токарном станке в автоматическом режиме обтачивалась деревянная заготовка круглой формы. Другие такие же деревяшки, но уже готовые и отшлифованные лежали в ряд на верстаке. Мрачный Роман, отключив шлиф-машинку, стряхнул с одежды мелкие стружки, похожие на пудру, и, пройдя через помещение, присел рядом с братом и Ириной.
– Ну, неужели ничего нельзя придумать? – в очередной раз спросила она.
– Лично у меня от дум скоро думалка отвалиться, – проворчал Роман, – нет, выход один – платить. Но только где сразу столько денег взять?
В приоткрытую дверь бокса осторожно заглянул оператор, снимавший гонку. Он был легкой белой рубашке, джинсах, через плечо перекинут ремень спортивной сумки.
– Не помешал, ребята? – спросил он, и не дождавшись приглашения, вошел. – Я поспрашивал у ваших друзей из клуба. И они сказали, где вас можно найти.
Приблизившись, оператор сел на покрытый засохшими пятнами лака табурет, вздохнул, посмотрел на Алексея и спросил, доставая пачку сигарет:
– Курить здесь можно?
– Курите, курите, – разрешил Роман, поправляя очки, – но вы же сюда не курить пришли…
– Да, давайте сразу на чистоту, – пробормотал Алексей, – опять хотите гонки какие левые снять или что другое?
– Нет, – покачал головой оператор, пошарил в своей сумке и извлек из нее компакт-диск, – я видел тогда, что из-за аварии у вас неприятности, и принес вам запись гонки. Там все видно – и сама авария, и кто виноват. Отдадите запись в милицию.
Поджав губы, Алексей глухо застонал и отвернулся.
– Бесполезно, у того урода в милиции все куплены. Нас и слушать никто не будет, – с досадой проговорил Роман и безнадежно махнул рукой.
– Но в суд же можно пойти или в прокуратуру, запись-то – это доказательство, – возмущенно заговорил оператор. Лицо его покраснело от переполнявших эмоций, – что же вы, сдадитесь?
– При чем тут «сдадитесь», – проворчал Алексей, – просто нет перспективы. Кому в суде поверят – этому богатенькому или нам, гонщикам, со множеством приводов в милицию? Нас и менты-то не очень жалуют, а судья и вовсе глянет – а, опять вы! – и в кутузку. Проходили уже.
– Но ведь на записи точно видно, – не унимался оператор.
– Запись до суда не дойдет, – грустно подмигнул ему Роман и демонстративно потер пальцами, – понимаете, о чем я? Потом с нас еще больше сдерут.
– А много он вам выставил? – выдохнул оператор, поняв, что парни правы.
– Пятнадцать штук «зеленых», – сухо ответил Алексей, обнял Ирину за плечи, и сам себя успокаивая, стал приговаривать, – ничего прорвемся. Где наша не пропадала!
– Да везде пропадала, – хмыкнул Роман, и неуверенно улыбнулся.
– А, что, – внезапно воодушевившись, Алексей вскочил с лавки и заходил по мастерской, – подумаешь, пятнадцать штук. Займу под квартиру, под машину, у ребят кое-что стрельну.