Поднялась пыль, у Ботуна защипало в носу. Морщились и сдерживались, чтобы не чихнуть, и все остальные, но бармен не стал проветривать помещение.
Присутствующие увидели в полу люк с металлической крышкой. Крышка была старая, ржавая. Бармен окинул всех испытующим взглядом и решительно нагнулся. Он при этом кряхтел – нагибаться мужчине мешал толстый живот.
Бармен схватил волосатыми пальцами металлическую ручку, потянул на себя, и люк со страшным скрипом открылся.
Из отверстия потянуло сыростью и холодом.
– Прошу вас, господа, – сказал бармен и отступил на шаг назад. – Там лестница, она вас выдержит… Спускайтесь по одному. Я, конечно, останусь здесь.
В лестнице было метра четыре длины. Когда Ботун ступал по перекладинам, те скрипели под его ногами. Но лестница выдержала.
Когда все оказались на полу, люк снизу представился маленьким и далеким.
– Фонарь есть? – спросил сверху бармен.
– Есть, а как же, – отозвался викарий.
Он достал из кармана фонарик-жужжалку и нажал на рычаг. Лампочка дала довольно тусклый свет.
– Хорошо, я возвращаюсь в кафе, – раздался голос сверху.
– Спасибо, Анри! – воскликнул викарий, после чего крышка люка захлопнулась.
Конечно, Ботун постарался запомнить имя бармена. Кафе «Золотая голубка» также отныне гестаповцы возьмут на заметку.
Знаменитые парижские катакомбы в районе Больших Бульваров ничем не отличались от подземных коридоров в районе собора Парижской Богоматери. По крайней мере, Ботун не нашел для себя особых отличий. Такая же темень, пыль и известняк под ногами. Все молча шли вперед, процессию воглавлял викарий.
Через некоторое время Ботун решился подать голос:
– Куда мы идем?
– Потерпи, узнаешь, – раздался тихий ответ звонаря. – У нас важная встреча.
Судя по всему, Жорж Лерне по-прежнему ему доверял! Ботун почувствовал, как его сердце обдало теплом.
Через некоторое время Семен Ботун почувствовал волнение. Из реплик спутников он понял, что они направляются на встречу с личным посланником Шарля де Голля.
Ботун, который побаивался одного упоминания имени де Голля, почувствовал, как у него задрожали колени. Ботун знал, какую де Голль имел большую популярность у французов. Почему-то представлялось, что человек, прибывший от генерала де Голля, будет высоким и грозным, он сразу поймет, что на самом деле представляет собой Ботун.
Недалеко от того места, где подпольщики спустились под землю, в районе Больших Бульваров, в подземных галереях располагалась одна из баз французского Сопротивления.
Прежде чем туда попасть, спутникам пришлось миновать несколько постов. На каждом спрашивали пароль, викарий уверенно отвечал, их пропускали. Ботун не мог запомнить ни одного слова, потому что реплики звучали вполголоса.
Наконец стены коридора раздались в стороны, и спутники попали в широкий зал, освещенный электрическими лампочками. Провода шли сюда сверху, Ботун поднял голову, но не смог понять, откуда.
Широкоплечий человек в окружении двух бородачей отделился от толпы и подошел к викарию.
– Рад видеть вас, мсье, – произнес незнакомец. – Я хорошо помню вас в соборе, видел до войны. – Он широко улыбнулся и добавил, прищурившись: – Вы вряд ли запомнили меня…
– Э-э-э… – протянул викарий, тщетно силясь вспомнить собеседника.
– Это вполне объяснимо, – продолжал странный человек, явно начальник или командир, источая улыбку. – Если паства хорошо помнит священника, то священнику не вменяется в обязанность помнить каждого прихожанина…
– Но я не священник! – покачал головой викарий.
– Ничего, все впереди, – произнес человек. – Разрешите представить вам капитана Франсуа Паррона, прибывшего от генерала де Голля…
Один из бородачей кивнул. Взгляд капитана Паррона был суров, что говорило об испытаниях, им перенесенных, волосы рано поседели.
– Капитан Паррон прибыл в Париж координировать действия Сопротивления по подготовке восстания… Мы хотели бы включить вас в состав штаба, господин викарий… Остальные пока могут отдохнуть.
Пока говорил командир, Франсуа Паррон настороженным взглядом рассматривал собеседников. На мновение он задержал взгляд на Никольском. Матерый провокатор почувствовал, как у него вспотели ладони. Но что было делать? Он заставил себя не реагировать.
– Здравствуйте, господа, – произнес Паррон. – Последние новости. Де Голль продвигается к Парижу, и восстание неизбежно… Думаем начать его на днях… К тому же генерал Леклерк получил американские танки «Шерман»…
Он говорил отстраненно, словно чувствовал некую скованность, смотрел в одну точку.
– Господин полковник! – послышался звонкий голос Адель. – Это вы?
Человек, встретивший прибывших, обернулся на возглас.
– Девочка моя, я никак не ожидал увидеть тебя здесь! – воскликнул он. – Ты по-прежнему осторожна? Как здоровье дядюшки Клода?
Они обнялись.
– Бедный дядя Клод погиб, его убили гитлеровцы, – ответила Адель. – Скажите, у вас налажен контакт с представителем разведки союзников…
Паррон предостерегающе поднял руку.
– Необходимо срочно отправить шифровку, вот почему вы здесь, – сухо произнес он, обращаясь к Адель. – Полковник Роль рассказывал, что вы радистка. Попрошу пройти за мной…
Они прошли в боковой коридор. Едва остались одни, капитан Паррон взял Адель за плечи и развернул к себе. Он произнес, внимательно глядя девушке в глаза:
– Среди вас – провокатор. Этот русский. Его имя – Осел. Повторяю. Это Осел.
– Осел, – шепотом повторила девушка.
Капитан прикрыл ей рот широкой ладонью.
– Тише, девочка, его нельзя спугнуть. О том, что он провокатор, я знаю точно. Видел его фотографию в картотеке… Это человек из гестапо.
– Что делать? – выслушав, спросила Адель.
– Во-первых, предупредить своих, чтобы не болтали, – сказал капитан. – Во-вторых, мы уберем его чуть позже, а пока будем использовать для передачи бошам ложной информации…
Девушка кивнула:
– Понятно.
– А теперь расскажи-ка мне о вашем контакте с представителем советской разведки…
Теперь уже начала рассказывать Адель. Она поведала о дядюшке Клоде, который вывел ее на штандартенфюрера Курта Мейера, о свидании на ипподроме… Она рассказала, что разведчик работает в одиночку, но ищет контакта с бойцами Сопротивления.
– Он сказал мне, что в числе его заданий – предотвращение уничтожения Парижа, – волнуясь, сказала девушка. – Еще он сказал, что немцы готовятся отравить газом партизан, засевших в катакомбах. Он готов помочь вам, однако просит не трогать доктора Менгеле, этот доктор нужен ему, потому что мешает другим немцам организовать бомбардировку города.