– Мы находимся в юго-западной части туннеля. Ближайшая дверь подъемника – минутах в сорока быстрой ходьбы отсюда. Чтобы попасть в лифт, нужно набрать код, затем вставить жетон. И тогда лифт поднимет меня на ближайшую станцию.
Майор попытался улыбнуться, но на его посеревшем от боли лице даже самая жизнерадостная улыбка выглядела бы гримасой. От нечеловеческого напряжения виски у него стали совсем мокрыми от пота, и Андрей промокнул их куском бинта. Через мгновение майор вновь впал в беспамятство. Его глаза закатились, дыхание стало хриплым и тяжелым, а лицо приобрело синюшный оттенок. Осторожно приподняв край спецовки, в которую тот был одет, Андрей сунул руку во внутренний карман и вытащил из него смятый и наполовину пропитанный кровью листок.
Направив на него луч света, увидел, что это отксерокопированный с оригинала план туннеля. Кроме листка, в кармане оказались: жетон из титанового сплава с многозначным номером, несколько ампул с прозрачной жидкостью и упаковка одноразовых шприцев.
Чтобы хоть как-то облегчить участь умирающего, Андрей решил положить ему что-нибудь под голову. Встал, осмотрелся, подсвечивая себе фонариком, и в дальнем углу комнаты обнаружил мертвого Леву.
И тут же резко обернулся – майор застонал так громко и протяжно, что Андрею стало не по себе.
Он вновь опустился на колени и, обильно смочив водой из фляги кусок бинта, промокнул майору лоб.
– Ну потерпи… потерпи, – принялся уговаривать его Андрей. – Не думай о боли, думай о чем-нибудь хорошем…
Пальцы майора задрожали, затем мертвой хваткой вцепились в рукав куртки Андрея. Дыхание стало коротким и прерывистым – ему уже не хватало сил вздохнуть полной грудью.
– Знаешь, а ты ведь убил эту сволочь. – Андрею показалось, что майору будет приятно это услышать. – Дырка у него прямо посередине лба. Небось зачет по стрельбе всегда сдавал на отлично? Это видно… А я, конченый идиот, хотел эту падаль в живых оставить. Думал, он выведет меня на Кайзера. Ничего, доберусь до него сам. И не только до него. Смерть Альки я им не прощу. – Незаметно для самого себя Андрей заговорил о наболевшем. – Представляешь, затащили девчонку сниматься в порнухе, а потом спихнули ее Кайзеру. Киношники хреновы! Нашли девчонку мертвой в Приморском лесопарке с веревкой на шее. А ведь ей только-только шестнадцать исполнилось. Еще и жизни толком не видела…
– Послушай, – вдруг громко и отчетливо произнес майор, – как выберешься отсюда, свяжись с Парамоновым… Он работает на Литейном… старший оперуполномоченный… он тебе поможет…
– Тихо-тихо, родной, – попытался успокоить его Андрей. – Я все понял. Тебе нельзя разговаривать.
– С Парамоновым… свяжись… все ему… скажи… и про кино… Он давно охотится за Кайзером…
– Как только мы выберемся отсюда, сразу иду к твоему Парамонову, – пообещал Андрей и на мгновение задумался: «Черт, знакомая фамилия. Я не мог с ним раньше где-нибудь встречаться?..» Он сделал паузу и вдруг осознал, что больше не слышит стонов.
Перевел взгляд на майора: стеклянные глаза, заострившиеся черты лица, синюшность вокруг губ – все указывало на то, что тот уже покинул этот бренный мир.
Андрей прикоснулся к его запястью и вздохнул: пульс не прощупывался.
«Только смерть объединяет людей, столь непохожих друг на друга, – подумал он, прикрывая майору глаза. – Один – профессиональный военный, второй – профессиональный убийца. Оба умерли в один день, с промежутком в один час… Интересно, там, наверху, их души встретятся?..»
В павильоне студии «Вест-ТВ» царил легкий ажиотаж – продюсер Родион Шершнев привел на пробы претендентку на главную роль в новом эротическом боевике под рабочим названием «Страсть по-русски». Вокруг девушки, которой на первый взгляд можно было дать не больше пятнадцати, суетился режиссер. Он пытался объяснить девчонке, которая никогда до этого не снималась в кино, прописные истины: как правильно вести себя перед камерой, в какую сторону смотреть, чего делать нельзя и что можно. Девчонка хлопала круглыми глазами, судорожно кивала и нервно облизывала полные, чуть потрескавшиеся губы. Похоже, атмосфера студии навевала на нее страх и неуверенность в собственных силах. Если бы не крупная сумма, которую ей пообещали заплатить за секс перед камерой, эта малышка давно бы сделала отсюда ноги…
Несмотря на свой нежный возраст, она уже давно не относилась к категории невинных простушек. Каждый вечер отправлялась на Московский вокзал, где в телефонных кабинках или в мужском туалете занималась оральным сексом со всеми желающими. Естественно, не за бесплатно. На вокзале она чувствовала себя как рыба в воде, потому что знала: если кто-нибудь из клиентов вздумает ее надуть, его моментально вздрючат. Каждый месяц она исправно отстегивала местным рэкетирам определенную сумму, чтобы те, в свою очередь, защищали ее от халявщиков.
Увы, но денег, заработанных подобным способом, хватало только на недорогие развлечения – жевательные резинки, сникерсы, новые колготки и ежедневные походы в «Макдоналдс». А девчонке очень хотелось иметь кожаную курточку, кожаные шорты и высокие сапоги. Такие, как у Джулии Робертс, сыгравшей главную роль в известной мелодраме «Красотка». Поэтому, когда симпатичный мужчина с благородной сединой на висках (похожий на Ричарда Гира!) предложил ей сняться в эротическом фильме, она с радостью согласилась. Ее радость увеличилась вдвое, когда она узнала, сколько за это платят…
Доставив девчонку в павильон, Родион Шершнев тут же перепоручил ее ассистенту режиссера, а сам спустился в свой шикарный кабинет, дабы снять напряжение. Пока девчонку переодевали и гримировали, Шершнев опорожнил две банки чешского пива, съел пакет чипсов и прослушал информацию на автоответчике. Узнав, что его срочно разыскивает Савин, он тут же набрал номер генерального директора. На другом конце провода было занято, и Шершнев решил вернуться в павильон…
Обычно, когда проходили пробы претенденток на роль главной героини, Шершнев старался держаться в тени. Это давало возможность взглянуть на происходящее как бы со стороны, увидеть все возможные недостатки претендентки, которых обычно не замечают те, кто работает с натурой в прямом контакте. Вот и сейчас он сидел в мягком кресле в самом дальнем углу павильона, пыхтел трубкой и равнодушно наблюдал за тщетными попытками режиссера объяснить «актрисе», что от нее требуется. Время от времени Шершнев тайком вытаскивал из внутреннего кармана пиджака плоскую бутылку виски «Джонни Уокер» и, воровато оглядевшись, прикладывался к горлышку. Сделав несколько глубоких глотков, он прятал бутылку на место и, напустив на лицо выражение полного безразличия, продолжал наблюдать за происходящим.
В последнее время дела на студии шли не ахти как. Найти подходящих девиц для съемок в «клубничке» с каждым днем становилось все труднее. Соглашались сниматься в основном те, кому терять было нечего, – шалавы с приличным стажем. Увы, но с некоторых пор этот контингент Шершнева решительно не устраивал. Ему нужны были совсем юные особы, не старше шестнадцати. Раньше подбором актрис в основном занимался Жека Суслов. А теперь, когда он погиб, Шершневу самому приходилось тусоваться по вокзалам, барам, саунам, вызванивать по газетным объявлениям массажисток и девушек, желающих уехать за границу. Многие, узнав, чем им придется заниматься, сразу же давали от ворот поворот. Многие заламывали такие цены, что Шершнев хватался за голову. Каждый раз, когда случался очередной прокол, он искренне удивлялся, как Суслову удавалось со всем этим справляться?..