Чалый и двое его товарищей стояли напротив меня. Я уже тоже был на ногах и вертел в руке полено. У Севергина была заточка, которую он держал уверенно и крепко. Спец, значит?
– Ну, что, прокурор, еще вопросы есть? Или ты теперь хочешь мои обвинения послушать?
Чалый не отвечал. Глаза его бегали вокруг, он что-то лихорадочно прикидывал.
– За такие вот фокусы, родной, вам всем «вышак» свободно обломиться может. Усек? Так что убирай свою пихалку, и будем считать, что этого разговора не было. У нас у всех общий враг есть, и он не тут. До него еще несколько верст туда, – я кивнул головой в сторону линии фронта. – Ежели не понял кто, так я и пояснить могу. Болезненно, но доходчиво.
– Объясни, Леонов. А если не дойдет, так и я подскажу что-нибудь.
Бойцы раздались в стороны. В образовавшемся проходе стоял командир роты. Когда он подошел и что слышал? Увлеченные зрелищем, бойцы не смотрели по сторонам, а зря.
– Ну, что, Севергин, чего молчишь?
Чалый бросил заточку под ноги.
Попятился и уперся спиной в стоящих сзади бойцов.
Ротный наклонился и поднял заточку. Повертел в руках, хмыкнул и неожиданно резким движением метнул ее в сторону.
Чок!
Заточка воткнулась в столб, подпирающий крышу. Капитан удовлетворенно кивнул, подошел к столбу, выдернул ее и оценивающе подбросил на руке.
– Ну? – Он снова посмотрел на Чалого.
Тот облизнул враз пересохшие губы и ничего не ответил.
– Понятно. – Ротный обвел нас всех взором. – Значит, так. Леонов, Севергин, ну и все остальные участники этого, м-м-м… действия – со мной. Остальным – отдыхать. Утром всем быть наготове, в десять часов рота убывает на передовую. Вопросы?
Бойцы молчали.
– Нет вопросов. Значит, всем все ясно.
Он повернулся и пошел к выходу. Все названные капитаном потянулись за ним. Идти было недалеко, штаб роты располагался метрах в ста от сарая, в обычном деревенском домике. Войдя в комнату, ротный снял полевую сумку и повесил ее на крючок. Воткнул заточку в стол и, обойдя его, уселся на лавку. Мы все выстроились вдоль стены, напротив него.
– Итак, слушаю объяснения. У кого они есть?
Я открыл рот, но капитан жестом приказал мне молчать.
– Твои слова я слышал. Все. И по этому поводу у меня вопросов к тебе нет. Севергин! Я в основном вашими объяснениями интересуюсь!
Потупив голову, Чалый уткнулся взглядом в пол.
– Молчишь? Значит, в курсе, что вам всем за такие действия может быть? Пример Громова ничему не научил?
– Научил…
– Ага! Значит, не совсем безнадежно. Ну, что Чалый, как прикажешь мне поступить? Вызвать сюда особиста? Благо он рядом, далеко ходить незачем. Что дальше будет, надеюсь, объяснять не надо?
– Не надо, гражданин начальник.
– Гражданин начальник на зоне остался! Здесь, Севергин, армия! И служат в ней не начальники и зэки, а бойцы и командиры! Так что учти это на будущее!
– Так точно, товарищ капитан, учту.
– Уже лучше. Так вот, продолжаю. Особист – это один из возможных выходов. Есть еще и другой. Рассказать?
– Да, товарищ капитан.
– Так вот, завтра нам предстоит разведка боем. И мне нужно, чтобы поставленная задача была выполнена полностью. И по возможности малой кровью. Поэтому, Севергин, у вас есть два варианта развития событий. Первый – особист, и тебе он неинтересен. Второй – завтрашний бой. Выполните приказ, вернетесь целыми – про этот ваш залет забуду. Слово даю. Выбирай. У тебя есть пять минут.
Чалый и его соратники переглянулись. Посмотрели вокруг, на окна, на дверь. Севергин опустил голову, помолчал.
– Что мы должны сделать, товарищ капитан?
– Значит, выбрал второй вариант?
– Так точно, второй.
– Тогда выдвигайтесь в расположение. Задачу я поставлю Леонову. А уж как и когда он ее до вас всех доведет – его дело. Ваша задача – быть с ним рядом. Постоянно. Это для вас всех проверка. Шанс искупить свою вину. Для некоторых – последний. И смотрите у меня! Я за вами всеми смотреть буду. Так что никаких там фокусов! Леонов должен остаться живым! Я тут что-то краем уха слышал… – Капитан подошел к Чалому и посмотрел ему в глаза. – Мол, не всякая пуля спереди прилететь может. Так вот, Севергин, его пуля сзади не прилетит. Понял меня?
– Так точно, понял.
– Свободны. Леонов, иди сюда.
Чалый и его подельники вышли. Я подошел к столу.
– Садись. – Капитан показал мне на лавку, стоявшую напротив стола. – Карту читать умеешь?
– Могу.
– Тогда – смотри. Вот высотка. – Его палец указал точку на карте. – Вот тут и вот тут – доты.
– Два?
– Мы засекли два. Это не значит, что их там больше нет. На вершине горки есть какое-то углубление. Мы предполагаем, что там сидят немецкие корректировщики. Ваша задача состоит в том, чтобы ворваться наверх и по возможности там закрепиться. Отправишь мне посыльного с докладом – что там наверху. Если вам удастся зацепиться за вершину, то батальон поддержит вас. Огнем и живой силой. Возьмем высоту – вернешься в строй. Уже не штрафником. Командование интересует все, что вы сможете там обнаружить. Есть у них сомнения насчет этой горушки. Уж больно немцы за нее вцепились. С чего бы это? Не самая высокая горка в округе, у них и повыше есть. Зачем им именно эта?
– А обойти ее или разведку послать?
– Не один ты тут такой умный! Обойти нельзя, там мины, и немцы эти места пасут очень тщательно.
– А перед высоткой? Там мин нет?
– Смотри-ка, в точку попал! Нету там мин – и это странно. Разведка прошла без выстрела, без шума, да так там и сгинула. Никто назад не вернулся. Так что, извини, но будет полноценная атака. На этот раз всей ротой. Одному взводу там делать нечего.
– Понял. Моя задача в чем состоит?
– Ты же ведь финскую прошел? Всю – от звонка до звонка. Значит, знаешь, как с дотами воевать нужно? Вот тебе и карты в руки. Отберешь, кроме этих гавриков, – капитан кивнул головой на дверь, – еще с десяток бойцов. И постарайся хоть один дот взять! Зацепитесь за дот – батальон встанет в атаку. Вам и нужно будет всего минут десять-пятнадцать продержаться. Рота обозначит атаку с фронта, отвлечет огонь на себя. Вы должны будете прорваться, пользуясь этим обстоятельством.
– Оружие у нас какое будет?
– Обычное. Винтовки, штыки. А что?
– Гранат бы нам…
– Распоряжусь, на складе получите. Еще что тебе надо будет?
– Бутылки зажигательные есть?
– Зачем это? Вы же не на танки идете?