— Шальке — Герцогу!
— Шальке на связи.
— Вам — взлет! Как поняли меня?
— Герцог, вас понял. Группе — взлет!
Посыльный быстрым шагом припустил вдоль колонны. Вот и командир батальона.
— Товарищ капитан! Разрешите доложить!
— Докладывайте.
— Передовой дозор докладывает — вышли к месту встречи с охранением. Все в порядке. Дальнейшая дорога свободна. Можно следовать дальше.
Кондратьев повернулся к стоящему рядом старшему лейтенанту:
— Ну вот, Осоргин, а ты все сомневался… вышли же!
— Не совсем еще, товарищ капитан. До того леса дойти еще нужно. А у нас впереди два километра почти открытого пространства.
— Экий ты… зато позади дорога узкая, меж холмов зажатая. Не ты ли всю дорогу там подвоха ежесекундно ожидал? А ведь тихо прошли, дозоры ничего и не заметили. И сейчас молчат. Нету немцев-то!
— Что ж они, разом все ослепли, что ли? То вокруг нас как мухи вокруг меда вертелись, то вдруг разом окривели? Не могли их дозоры такое количество людей разом зевнуть!
— Пессимист ты, братец, вот что я тебе скажу!
— Разрешите пока хотя бы технику не выводить из леса?
— Да черт с тобой! — махнул рукою капитан. — В арьергарде пойдешь! Опять же — дороги мы не знаем, а ну как не пройдут там грузовики? А нам еще пушки тащить к фронту да снаряжение…
После этих слов он быстрым шагом направился в голову колонны. Проводив капитана взглядом, старший лейтенант вздохнул и повернулся к стоящему позади старшине:
— Крамник, распорядитесь расчехлить пулемет на грузовике. И… пушки — тоже.
— Слушаюсь, товарищ старший лейтенант!
Шедший позади пехоты танк, подчиняясь приказу, свернул с дороги и задним ходом заполз в большую яму, образованную упавшим деревом. Шевельнулась его башня, и тонкий орудийный ствол уставился туда, откуда только что пришла колонна. Чуть поодаль, заехав под деревья, развернули свои машины и конные упряжки артиллеристы.
Радиопереговоры
— Герцог — Шальке!
— На связи Шальке!
— Подлетное время до цели — пять минут. Повторяю, пять минут!
— Шальке — Герцогу! Цель — колонна пехоты на дороге. Направление движения — ориентир три. Боевой ордер — «карусель».
— Шальке принял! Танцуем «карусель»!
— Лесник — Инженеру!
— На связи Инженер!
— Ждем дождя! Ориентировочно — через пять минут. Как поняли?
— Понял вас, Лесник! Готовы к выдвижению!
— Инженер, запуск моторов после начала дождя! До этого времени сидеть тихо. Вопросы есть?
— Нет. Разрешите приступить?
— Начинайте!
Скрипнув тормозами, мотоцикл остановился около орудий.
— Осоргин! — окликнул старшего лейтенанта майор Осадчий. — У вас тут что, привал?
— Никак нет, товарищ майор! Тыловое охранение.
— С танком и орудиями? А как же посты наши, они что, уже снялись?
— Должны подойти уже сейчас. Пока ничего от них не было.
— Так в чем же дело? Комбат в курсе ваших действий?
— Это его приказание, товарищ майор!
Осадчий вылез из коляски и подошел к старшему лейтенанту. Отвел его в сторону.
— В чем дело, Осоргин?
— Видите ли, товарищ майор… Мы час назад прошли сгоревшую сторожку, видели?
— Видел. И что же?
— Там у немцев был пост. Не то чтобы они там постоянно сидели — этого, конечно, не было. Но вот днем там, как правило, кто-то был. Мы с ними пару раз в перестрелки вступали. Держали они этот перекресток крепко!
— Ну?
— А сегодня их не оказалось! И вчера, когда дозоры наши шли, — тоже!
— И что же из этого следует?
— Не знаю, товарищ майор! Но фрицы — далеко не первоклашки и просто так с важной позиции не ушли бы. Не нравится мне это… не понимаю я их, оттого и настороже. А тут еще и по открытому месту всем сразу идти…
— Ладно… — Майор отпустил рукав гимнастерки Осоргина. — Возможно, что вы и правы. Мне самому как-то… зябко, что ли? Когда будете сворачиваться?
— Если капитан Кондратьев не пришлет посыльного — дорога для машин проходима. Тогда сразу, как колонна войдет в лес, мы следуем за ними. Танк-то в любом случае пройдет, а вот грузовики нагружены сильно, не везде проедут. Придется часть припасов бросать…
— Не хотелось бы…
— Мне тоже, товарищ майор.
— Хорошо. Выполняйте приказание.
Майор подошел к мотоциклу и окликнул стоящего неподалеку лейтенанта-особиста.
— Лузгин!
— Я, товарищ майор!
— Задачу помнишь?
— Так точно, помню.
— Приступай.
— Но…
— Пора, лейтенант. Чует мое сердце — не выпустят нас так уж легко…
Лейтенант вытащил из багажника коляски два вещмешка и жестом подозвал к себе группу солдат, стоявших чуть в стороне и ожидавших окончания его разговора с Осадчим.
Радиопереговоры
— Герцог — Шальке! Мы над целью!
— Шальке — Герцогу. Атака!
И из-за облаков вывалились звенья пикировщиков…
— Воздух!
Команда резко встряхнула всех шедших в колонне бойцов.
— Рассыпаться! Залечь — и огонь по самолетам! — бежал вдоль колонны комбат. — Бегом, вашу мать!
Поздно…
Вскинулись над поляной черные столбы разрывов, разбрасывая в стороны не успевших отбежать от дороги людей.
Отдельные выстрелы винтовок и пулеметов потонули в грохоте взрывов и вое падающих бомб.
Расталкивая и подминая кусты, как кабан из тростников, из рощи высунулся грузовик. Из его кузова бешено замолотил счетверенный «Максим». Дымные трассы пуль потянулись к самолетам.
— Шальке-два! Здесь Шальке-один! На опушке леса — ПВО! Уничтожить!
Тройка пикировщиков заложила вираж, выходя на цель.
Грузовик дернулся с места, уходя в сторону от самолетов. Покачнулся в кузове пулеметчик, трассы выписали зигзаг по небу. Первые бомбы легли с перелетом.
— Лесник — Инженеру!
— На связи Инженер!
— Начали! Дождь пошел!
— Встречайте нас!
Взревели моторы у замаскированных еще два дня назад танков, посыпались с брони увядающие ветки. Поднялась из кустов пехота.