До наступления темноты грузовики успевают сделать еще по три рейса. Дальше уже стремно. И так уже раскатывать на них в немецком тылу, пусть даже и в лесу, наглость несусветная! Хорошо еще, что фрицы дорогу не патрулируют…
Последним рейсом отбываем в лагерь. Нефедов остается на складе — он теперь комендант этого объекта. Под его началом почти сорок человек. Орудие и три миномета. Да еще и пулеметов в цепь подали почти десяток. С наскока их теперь не взять. А нам приказано возвращаться — свою задачу мы выполнили. Напоследок, пошуровав на складе, вооружаю всех своих бойцов еще и пистолетами. Набираем гранат, благо что тут их достаточно. Уже перед самым уходом вспоминаю, как дрожал поутру Шифрин, и прихватываю еще несколько теплых меховых жилетов. Теперь мерзнуть на постах ребята не будут.
Подпрыгивая на ящиках, вглядываемся в темноту. Хоть и лес, но ведь как-то же погибали наши группы, которые выходили из лагеря раньше? Не надо думать, что немец так уж и боится леса. Есть у них грамотные спецы, они в лесу ничуть не хуже меня себя чувствуют.
На подъезде к лагерю нас окликают. Водитель останавливает машину и, приоткрыв дверь, спрыгивает на дорогу.
В кустах секрет. Я помню его раньше, и мне приятно видеть, что бойцы уже обзавелись ручником, да и выглядят повеселее. Небось покормить всех успели, то-то они и оживились.
Обмен паролями — и машина двигается дальше. Второй грузовик идет следом.
Вот и конечная точка.
К машинам кидаются бойцы и, подсвечивая себе фонариками (наше добро-то!), в темпе начинают освобождать кузова от содержимого. Надо полагать, грузовики не станут на ночь отгонять куда-то в лес, а оставят здесь. Чтобы с рассветом возобновить поездки. Разумно, я и сам поступил бы так же.
— Котов?
Оборачиваюсь.
Невысокий сержант стоит рядом с нами. В свете фонарика видны его знаки различия.
— Я, товарищ сержант!
— Отправляйте своих бойцов отдыхать, а вас ждет капитан.
— Есть!
Оборачиваюсь к своей команде и в двух словах разъясняю им обстановку.
— На кухню, перекус — и на бок! Утром сызнова бегать начнем. Ежели командование еще чего-нибудь не придумает…
В командирской землянке меня дожидался не только капитан. Невозмутимый Хворостинин сидел сбоку и сосредоточенно чинил карандаш.
— Товарищ капитан! Боец Котов явился по вашему приказанию!
— Вольно, Котов! Ну, честно тебе скажу — не ожидал! Ты не первый уже, кто в тех краях ходит. Да вот только у прочих все как-то боком вылезало… А тут… Два дня — и нате вам! Дело прошлое, но скажу тебе, что продовольствия у нас оставалось всего на трое суток! Вот и думай теперь…
— Да… — чешу рукой в затылке. — Надо же… я и не знал, что все так плохо-то.
— Уж невесело, можешь мне поверить! Но теперь-то мы на ноги встанем! Давай рассказывай, что там у вас было да как…
Рассказываю подробно, не торопясь. В процессе этого нам принесли чаю и даже поесть кое-что организовали. В основном для меня.
Кондратьев и особист есть не стали, хотя на чай налегали основательно.
— Так, — подвел итог моим рассказам капитан. — Значит, склад был заминирован, и кто-то за ним смотрел…
— И сейчас смотрит! Помните, товарищ капитан, я про телефон говорил? Он же работал! И кто-то на другом его конце сидит! Так что, с моей колокольни глядя, должен он туда вскорости и пожаловать…
Капитан смотрит на Хворостинина.
— Так тоже может быть, Котов, — кивает головой особист. — Оттого и охрана вокруг склада стоит. Мало ли… Вдруг туда еще один вход есть?
— Ну… не знаю, товарищ старший лейтенант. Может быть, конечно, мы ж там не все еще осмотреть успели. Так… по верхам прошлись…
Особист хмыкает.
— Я уж вижу! Бойцов приодели, вооружили.
— Так все равно ж всего нам не унести! А так еще ходить долго предстоит. Когда теперь подобная возможность будет? У нашего-то старшины… зимой снега не враз получить выйдет!
— На то он и старшина! — веско возражает особист. — Вы мне вот что скажите, Котов, склад этот, по-вашему, для чего тут заложен?
— То есть?
— То и есть. Этот склад на чьи нужды закладывался? Для армии или… еще для кого?
— Не знаю, товарищ старший лейтенант, про кого вы там думаете, но склад точно армейский!
— Почему?
Лезу в вещмешок (кстати, тоже новый, на складе позаимствованный) и вынимаю оттуда банку.
— Вот!
Командиры удивленно на нее смотрят.
— Что это? — наконец спрашивает меня особист.
— Вакса! Сапоги чистить.
— И что?
— Много у нас тут народу с начищенными сапогами ходит?
— Да… немного совсем. Да и те в основном травой обходятся.
— Вот именно! Не до красоты им сейчас. Да и кто во вражеском тылу будет в блестючих сапогах расхаживать? А когда часть в обороне стоит… тогда и на это смотрят уже повнимательнее.
— Надо же… — удивляется капитан. — Глазастый ты, Котов! Я бы и то не сразу на это внимание обратил. Ишь ты — вакса!
— Разумно, — кивает головой Хворостинин. — Не лишено логики. Действительно, диверсантам вакса ни к чему, да и пушки им не нужны. А вы, Котов, действительно умеете замечать подобные мелочи.
Они оба переглядываются, словно продолжая какой-то мне неизвестный спор.
С дрогнувшей ветки обрушилась обильная капель, и лежащий на земле человек втянул голову в плечи.
— Черт!
— Что там у тебя? — Лежавший в пяти метрах от него командир повернул голову.
— Да роса за шиворот попала…
Командир хмыкнул и снова поднес к глазам бинокль, осматривая лежащее впереди поле. Чисто… и тихо. Это не вызвало бы удивления, если не учитывать тот факт, что сразу за полем виднелось несколько домиков. Насколько было ему известно, домики эти вполне себе обитаемы и люди там присутствовали. Ну, во всяком случае, они там жили раньше. До того, как сюда пришли немцы.
А сейчас… сейчас в домиках не было никаких признаков жизни. Не слышалось людских голосов, не лаяли собаки, и не кудахтали куры. Дома выглядели целыми и обитаемыми. И это-то и являлось самым странным. Ну ладно, люди могли и затаиться по каким-либо причинам. А куры и собаки? Им кто и, главное, каким образом глотки позатыкал?
Вот уже три часа лежали тут разведчики, высматривая малейшие признаки опасности. Казалось бы, за каким рожном сдалась именно эта деревушка? Пройти мимо, и бог с ней, с молчащей по неведомым причинам живностью! Но пройти мимо было весьма и весьма непросто. Край деревни упирался в речку. Не очень глубокая и быстрая, она тем не менее являлась серьезным препятствием из-за заболоченных берегов. А обход с другой стороны…