Хватаю микрофон:
— Сто шестой! Отвечай! Куда пропал!
— Здесь Сто шестой! Блокпост атакован более чем полусотней духов! Командир взвода, скорее всего, погиб, нигде его не вижу! Командование принял прапорщик Малахов!
— Помощь к вам вышла, продержитесь хотя бы час!
— Не сможем! Духи пошли в обход, а нас всего пять человек! Прапорщик распорядился отходить к повороту, там есть возможность задержать наступающих! Колонну остановите — они ее ждут!
— Какой еще отход? Вы что, блокпост сдать хотите?!
В разговор вклинивается новый корреспондент. Голос у него спокойный и уверенный:
— Сто шестой, это «Гром-пять». Приказ на отход подтверждаю. Держитесь, попробуем оказать поддержку авиацией.
Кто это такой, я не знаю, но, судя по тому, что «Акация» молчит и в разговор не лезет, этот товарищ обладает куда большим весом, чем командир батальона.
— Есть держаться! Со связи ухожу, рацию тащу с собой. Постараюсь связаться уже с нового места.
Блин, какая же эта штука тяжелая! И как ее радисты таскают?
Пробежать беспрепятственно мне удалось всего метров двадцать. Видимо, духи заметили на моей спине ящик передатчика и сделали из этого соответствующие выводы. Над моей головой злобно прошипели пули. Пришлось вспахать рылом дорожную пыль. В ответ стрелявшим рыкнул пулемет с крыши.
Ба-бах!
Ух ты!
Нет, слава богу, это еще не по мне…
Снова грохает пара разрывов, нападающие садят из гранатометов по дому. Пока безуспешно, и это подтверждает очередь КПВТ.
Пользуясь этим, вскакиваю из ложбинки и одним рывком преодолеваю метров двадцать.
А вот и «буханка»… Из распахнутой водительской двери свисает бородатый мужик. Живой? Щас… с такими дырками в спине долго не живут. Запрыгиваю за машину — теперь меня не видно со стороны басмачей.
Рухнув грудью на пулемет, лежит еще один бородатый. Отпихиваю его в сторону и тащу к себе тяжелый «ПК».
Неожиданно дух открывает глаза. Взгляд у него какой-то мутный и движения неуверенные. Сомневаюсь, что он сейчас хоть чего-то соображает. Прикладом пулемета отталкиваю его в сторону, и мужик сползает на пол.
А ленты где?
Да хрен бы с ними!
Рация за спиной, автомат, пулемет — я что, ишаком нанялся? Этот бы груз уволочь! В пулемете что-то есть, у ребят на посту должно быть — прорвемся!
За спиною уже идет нешуточная перестрелка. Короткими очередями бьет с крыши пулемет, в ответ слышна почти непрерывная трескотня автоматов. Если бы не каменная стенка, то наверху давно бы уже все подмели — свинцовой метлой. Но надолго ли это везение? Рано или поздно, но кто-то попадет в амбразуру… и тогда нам будет плохо.
Впрочем, мне сейчас не до раздумий. Рация оттягивает одно плечо, пулемет тяжелой гирей повис на другом. Бежать с таким грузом тяжело, но кое-как удается.
— Сашка! Сюда давай! — выглядывает из-за бруствера Иван Никашов. Он у нас недавно, всего месяца три, но парень общительный и со всеми сошелся достаточно близко.
Протягиваю ему «ПК» и кое-как переползаю через бруствер.
— Михалыч сказал — отходить к повороту!
В пулеметном гнезде три человека, считая меня. А где же четвертый? Мишку вижу, Иван у меня трофей забирал… где ж еще один? Взгляд падает на стоящий у каменной стенки автомат. Его приклад запачкан чем-то красным. Так… больше никого можно не искать…
— А он сам? — спрашивает меня Мишка. Он сидит на земле и набивает патронами пулеметную ленту. Наш пулемет пока молчит, отсюда нападающих не видно, мешает пригорок. Вот центральное строение просматривается хорошо, и мы все можем наблюдать за тем, как поднимается над ним пыль от многочисленных попаданий.
— Там остался. Сказал, что будет нас прикрывать.
— И ты ушел? Его одного оставил?
Коротко пересказываю ребятам слова Михалыча. Возражений нет. Иван хватает трофейный пулемет и коробку с лентами. Поднимает с земли автомат. Выскочив из пулеметного гнезда, бежит вниз по дороге.
— Давай за ним, — говорит Мишка. — Тащи рацию, я вас пока прикрою. Как метров двести пробежишь, так и я следом налажусь.
Разумно. Никто же не знает, как долго еще продержится прапорщик.
И снова бегу. Опять колотит по спине радиостанция. В горячке я ее так и не выключил и краем уха слышу, как хрипит динамик, транслируя переговоры. Колонна уже стоит, туда вызвали вертушки. Ну, и здорово, как горят грузовики, мне уже приходилось видеть и больше такое зрелище наблюдать неохота. Вроде бы и в нашу сторону что-то летит. И кто-то едет.
Вот и поворот. Из-за груды камней торчит пулеметный ствол — Иван занял позицию.
Стоп!
Что такое?
Прекратил стрелять КПВТ.
Так… отвоевался Михалыч.
Оборачиваюсь и вижу, как из пулеметного гнезда на выезде машет рукой мой товарищ. Чего ему?
Уходить?
Так вот он — поворот!
Сбрасываю за камни рацию и валюсь рядом.
Гулко грохочет пулемет. Вот как… так нападающие уже подошли к пригорку? Иначе — куда бы он стрелял?
Это плохо. Теперь Мишке не выскочить из своего укрытия. Нет, вылезти-то он сможет, только вот пробежать полтыщи метров до поворота — фигушки! Пригорок от гнезда в полусотне метров, и это расстояние духи преодолеют мигом. И все — снесут бегущего по дороге человека. Как в тире расстреляют.
Да, скоро уже и наш черед.
Выкладываю перед собою магазины, две гранаты — весь мой боезапас. Сто двадцать патронов — больше ничего нет. У Ваньки две-три ленты к пулемету, автомат и носимый БК к нему. Негусто. Но больше ничего нет и взять негде.
Поворачиваюсь к рации. Она все время что-то кричит, но руки доходят до нее только сейчас.
— На связи Сто шестой.
— Это «Гром-пять». Обстановку доложи.
— Отошли к повороту дороги. Нас двое. Заняли тут оборону. Прапорщик больше не стреляет, видимо духи подавили пулемет. Еще держится на посту рядовой Лисин…
ПКМ умолк. Все… Мишка отстрелялся.
— …уже не держится. В наличии один пулемет и два автомата. Ждем атаки.
Собеседник некоторое время молчит.
— Куница — «Грому-пять»!
— На связи!
— Слышали?
— Так точно.
— Успеете?
— Нет.
В эфире наступает тишина. Замолкают разговоры, которые только что разрывали эфир.
— Сто шестой! Ты еще тут?
— Куда ж я денусь?
— Артиллерией я тебе помочь не могу, этот участок дороги мы не простреливаем. Разве что вертушки подойдут… но им до вас еще минут десять лету. Продержитесь?