– Это который под крышей Айваза работает?
– Именно. У Айваза война с братвой, кучу народа с обеих сторон положили. А сейчас вот это…
– О чем же ты беспокоишься? Пусть Айваз с Порожняком разбирается.
– Да Порожняк на неделе пропал, ни слуху ни духу. А после этого его братву покромсали.
– Айваз ответил, думаешь?
– Устал я думать. Дам задание ребятам из «Витязя» разузнать, куда мог запропасть Саша Порожняк. А то что-то медленно милиция раскручивает дело с обменником. Спасибо за гостеприимство! Уезжаю домой, Артур. Спроси у Бори Туза, сможет ли он перевести деньги Георгию.
– Хорошо, я поговорю с ним. У тебя, значит, с банком настолько серьезно?
– Кинелев всех на уши поставил – ментов, налоговиков. Надо срочно встретиться с прокурором и поставить этих уродов на место. Надеюсь, что все это быстро закончится, но лучше, если Боря подстрахует.
– Не беспокойся, решим вопрос. Если не с Борей, то с Гурамом или Валерой.
Панфилов допил чай, распрощался с Артуром и вышел из квартиры. Садясь за руль «Кадиллака», он пребывал в мрачном настроении. Машина, словно живое существо, почувствовала душевное состояние хозяина и на поворот ключа в замке зажигания ответила унылым тарахтением стартера.
«Твою мать… – ругнулся про себя Панфилов. – И ты туда же. Аккумулятор сел, что ли?» Он выключил зажигание, подождал немного и еще раз повернул ключ. Автомобиль ответил недовольным урчанием.
Жиган нервно засмеялся.
«Ладно, родимый, извини. Знаю, ты не любишь, когда я злюсь. Все нормально, все на мази». После того как Панфилов принес мысленные извинения, машина завелась. Ровное урчание двигателя вселило спокойствие в сердце Константина. «Кадиллак» напомнил ему, что никогда не нужно терять самообладание, никогда…
Он успел отъехать двести метров от дома Артура, когда из проулка между домами наперерез «Кадиллаку» вылетел мотоциклист – в черной кожаной куртке-косухе, черных джинсах и высоких шнурованных ботинках. Его голову закрывал шлем с нарисованной на нем оскаленной пастью тигра. Мотоциклист мчался так быстро, что Панфилов едва успел затормозить, чтобы не сбить лихача на «Ямахе».
Заскрипели тормозные колодки, заднюю часть «Кадиллака» повело вправо, передние колеса глухо ударились о невысокий каменный бордюр. Двигатель угрожающе урчал.
Константин высунулся в полуоткрытое окно и, давая волю чувствам, заорал:
– Ты куда прешь?
Вместо того чтобы извиниться, мотоциклист резким движением руки расстегнул кожаную куртку и выдернул оттуда пистолет с глушителем.
Дальше Панфилов действовал инстинктивно.
Резко переключив рычаг коробки передач в положение «задний ход», он отпустил педаль тормоза и нажал на акселератор.
Взревел мотор. «Кадиллак», чуть присев, рванул назад.
Мотоциклист начал стрелять из пистолета с задержкой в несколько десятых долей секунды. Весь его план был явно построен на том, что машина после резкого торможения заглохнет и он сможет спокойно расстрелять свою жертву, беспомощно сидящую за рулем.
Одна пуля чиркнула по левому боковому зеркалу, другая продырявила лобовое стекло справа от Панфилова и застряла в спинке пассажирского кресла.
Снова резкое нажатие на педаль тормоза, переключение рычага в положение «движение», рев мотора и прыжок вперед. Панфилов не дал времени убийце на то, чтобы тщательно прицелиться. Он шел на таран, намереваясь раздавить «Ямаху» полуторатонной махиной.
Мотоциклист понял, что ему придется выбирать между собственной жизнью и жизнью избранной им жертвы. Не теряя времени даром, он бросил пистолет, и «Ямаха» с натужным треском рванула в сторону.
Несколько мгновений спустя мотоцикл исчез за углом ближайшего дома. Панфилов сбросил газ, остановил машину, вышел из «Кадиллака», подобрал лежавший на земле пистолет, повертел его в руках.
– Серьезное оружие, – хмыкнул он.
Это был пистолет «смит и вессон» модели пятьдесят девять с навинченным на ствол глушителем фабричного производства. Панфилов проверил обойму. В двухрядном магазине, рассчитанном на четырнадцать патронов, не хватало четырех. Только сейчас, сжимая в потной ладони десяток «горошин», Константин понял, как ему повезло. Две пули попали в машину, еще две ушли куда-то в сторону.
«Непрофессионально, – подумал Жиган. – Если уж стреляешь, то бей наверняка. Но волына-то не шуточная. Это тебе не китайская «тэтэшка», в нужный момент не откажет».
Из низко нависших над головой свинцовых туч зарядил дождь. Рассовав оружие, пустую обойму и патроны по карманам пиджака, Панфилов сел в машину.
«Может, припугнуть решили? – думал он, заводя мотор. – Но кто? Айваз из-за «Триала»? Не может быть, слишком мало времени прошло. Кто же тогда?»
Щетки «дворников» с урчанием смывали падавшие на лобовое стекло капли дождя. Вода сочилась по внутренней поверхности стекла, проникая через пулевое отверстие.
«Черт, весь лобовик надо менять. А, извини, родимый, забыл тебя поблагодарить. Опять ты мне жизнь спас. Ну все-таки, какая же сука это сделала?»
Несмотря на испортившуюся погоду, директор магазина «Хозтовары» Лебедева проводила воскресный день на даче.
Когда дождь, ливший с утра, прекратился, она вышла на участок и стала собирать землянику в маленький пластмассовый стаканчик. Застегнув на пышной груди спортивный костюм, она наклонилась над грядкой, срывая ягоды.
Скрип тормозов автомобиля заставил ее обернуться. На узкой дороге, зажатой между дачными участками, остановились белые «Жигули». Из них вышли двое неброско одетых молодых людей и, оглядевшись по сторонам, шагнули навстречу Лебедевой.
– Простите, – вежливо сказал один из молодых людей, – где мы можем найти Наталью Александровну Лебедеву?
– Это я, – насторожившись, ответила она. – А в чем дело?
– Вы одна? Мы можем пройти к вам в дом?
– А в чем дело? – разволновалась Лебедева. – Вы откуда? Что-то случилось?
– Не беспокойтесь, – обезоруживающе улыбнулся молодой человек и успокаивающе поднял руки, – с вашими родными, надеюсь, все в порядке. Мы просто хотим задать вам несколько вопросов. Чай у вас на даче найдется?
– Да, – машинально ответила Лебедева. – Проходите.
Она пригласила молодых людей на небольшую, но уютную кухню своего одноэтажного дачного домика, поставила на портативную газовую плиту чайник.
Однако тревога все еще не покидала ее.
– С моим мужем правда все в порядке? Он у меня сердечник, вчера привез меня сюда и уехал домой.
– По крайней мере час назад он был жив и здоров.
– Это он вам сказал, что я здесь?