На самом деле ни в ресторан, ни в гостиницу ему совершенно не хотелось. Денису хотелось теперь только одного — поскорее оказаться в Москве. Через три дня в Пензу должен был отправиться следующий почтовый перевод. Надо было еще разыскать это почтовое отделение, о котором Денис знал пока только, что оно расположено где-то в Южном округе Москвы, на самой окраине.
Наконец объявили посадку, и самолет поднялся в воздух. Денис был удовлетворен своей поездкой. Теперь он был гораздо ближе к своей цели — к большим, настоящим деньгам, с которыми можно делать большие, настоящие дела. И такой мелкой и пошлой показалась ему теперь его прежняя суета с девочками, обслуживающими похотливых мужиков, что он даже поморщился с досадой.
Он уже представлял себя крупным бизнесменом, имя которого произносят кто с завистью, кто с ненавистью, но и те, и другие — с уважением.
Потому что деньги, настоящие, крупные деньги, не уважать нельзя.
В этом Денис Егоров был абсолютно убежден.
Посадить в почтовом отделении своего человека Денису удалось очень легко. Он около часа поработал с ксероксом и сканером и к начальнику отделения отправился, имея на руках все документы, необходимые для того, чтобы поставить в помещении почты книжный лоток.
Оставалось только договориться на месте с начальницей почты. И это тоже оказалось не сложным, стоило только предложить ей продавать на том же лотке почтовые принадлежности, прибыль от которых будет идти в пользу почты, и пообещать десять процентов от продажи книг в качестве арендной платы.
Уже через час после его визита в зале сидел побритый наголо Джексон, тот самый парень, который видел Константина в особняке Воловика. Джексон пытался было возмущаться, когда Денис сообщил ему, что придется расстаться с предметом своей тайной гордости — пышной черной шевелюрой, но, получив короткое внушение, следы которого можно было обнаружить на лице Джексона под правым глазом, подставил голову под бритву.
Он сидел теперь в черных очках над небольшим столиком с книгами, впопыхах накупленными Денисом в книжном магазине на Тверской, и отчаянно скучал, торгуя только конвертами и почтовыми марками. Больше никто из посетителей ничего у него не брал, но именно это и нужно было Денису, чтобы Джексона не отвлекали от его главного занятия наблюдения за людьми, подходящими к окошечку с надписью «Прием почтовых отправлений».
Сам Денис сидел в своем джипе недалеко от почтового отделения и ждал сообщения по сотовому телефону от Джексона.
Владислава он взял с собой на всякий случай, чтобы и тот подтвердил, что Джексон не ошибся, что они нашли именно того, кого искали.
Что делать потом, Денис еще не думал.
Как минимум, проследить за охранником и вычислить, где он обитает. Программу-максимум он перед собой пока не ставил, но готов был к неожиданностям, если ситуация начнет разворачиваться по непредвиденному сценарию и потребует импровизации с его стороны.
Владислав сидел рядом с Денисом на переднем сиденье, сгорбившись и не отрывая взгляда от двери почты. Он заметно волновался. Денис же был спокоен. Повода для волнений, на его взгляд, пока не было. Все шло по заранее намеченному плану.
— Вот он! — неожиданно схватил его за руку Владислав, показывая на мужчину довольно крепкого телосложения, который подходил к дверям почты. — Это точно он.
Я его узнал! Только одет по-другому. Его надо сейчас брать, пока он не заметил нас и не ушел. Если мы его сейчас упустим, потом его вообще не найдешь!
Денис усмехнулся.
«Мы упустим! — подумал он. — Тоже мне, деятель! Бери, если сможешь! Посмотрю я на тебя, что ты сможешь сам, без меня. За ухо тебя еще раз оттаскают, как последнего сопливого поганца!»
— Сиди! — сказал он вслух. — Не дергайся. Разберемся.
Но Владислав спокойно сидеть не мог.
Человек, который знал тайну исчезновения его отца, — он в этом был уже уверен — совсем рядом, а он сидит сложа руки и не может ничего предпринять. Нет, сам он и не стал бы ничего предпринимать, но за что он платит этим бандитам и вымогателям по двести долларов в день?!
Если они думают, что за такие деньги можно не работать и водить его за нос, то сильно ошибаются. С ним такой номер не пройдет!
— Послушайте, — зашептал он, — нельзя упускать такой момент. Его нужно брать сейчас же. Пока он не заметил, что мы за ним следим. Что же вы сидите сложа руки?
Нужно действовать! Я плачу деньги, в конце концов! Что же вы, в самом деле!..
Владислав тут же пожалел, что заикнулся о деньгах. Потому что Денис тотчас повернулся к нему, и на его симпатичном лице появилась гримаса ярости. Это было очень неожиданно и потому еще страшнее.
Денис взял его правой рукой за узкий яркий галстук ценою в триста долларов и притянул к себе.
— Если ты будешь мне мешать, — произнес Денис ровным голосом, но в глазах его Владислав увидел пустоту, от которой повеяло таким холодом, что он тут же задрожал от озноба, — я удавлю тебя этой веревкой, которая болтается у тебя на шее.
Владислав хотел сказать, что он не будет больше вмешиваться, но вышло у него только какое-то нечленораздельное мычание.
Больше всего на свете он хотел теперь, чтобы его просто оставили в покое. Он будет сидеть молча и не будет ни во что вмешиваться. В конце концов, Денис и сам все должен понимать, он тоже заинтересован в успешном результате, все-таки тридцать процентов, на которые он рассчитывает, это, знаете ли, неплохая сумма.
Раздался вызов телефона, и Денис выпустил из руки галстук Воловика-младшего. Тот облегченно вздохнул и тут же принялся, торопясь и ломая свои длинные, обработанные ногти, развязывать галстук, словно тот был удавкой на его шее. Сдернув его, он скомкал яркую тряпку и спрятал ее в карман пиджака.
— Понял, — ответил Денис, услышав от Джексона условную фразу, означавшую, что тот узнал охранника. — Выйдешь следом за ним и сядешь в машину. Козлика нашего от себя ни на шаг не отпускай, надо будет, привяжи к машине! Он мне нужен будет! Понял меня?.. Все!
«Это он меня „козликом“ обозвал, — возмутился про себя Владислав. — Это ему даром не пройдет. Хрен он получит свои тридцать процентов! Максимум двадцать пять! Нет, хватит с него и двадцати! Будет знать „козлика“! Я ему такого „козлика“ устрою!»
Но на душе у Владислава было очень скверно. Где-то глубоко внутри шевелилась у него мысль, которую он не желал пускать в свою голову, отмахивался и отталкивался от нее. А мысль была элементарная и от того, что была очень проста, еще настойчивее ломилась в его сознание. Она выражена была всего одной короткой фразой, за которой стояло слишком многое.
"Он прав! Я — «козлик», — крутилось в голове у Владислава.
Он даже зажмурился, пытаясь отогнать от себя эту неприятную мысль. Но, закрыв глаза, он тут же понял, что эта мысль означает только то, что он совершенно напрасно связался с этим Денисом Ди Каприо и теперь неизвестно, что из всего этого выйдет. Дело может обернуться гораздо хуже, чем он себе представляет.