– Ладно, – устало произнес Горчаков. – Сейчас еще раз все тщательно осмотрим.
Он вылез из машины и вернулся на станцию.
Через несколько минут за ворота станции вывели Гаджинюка, руки которого были сцеплены сзади наручниками. Сержант милиции, сопровождавший его, усадил задержанного в желтую милицейскую «шестерку», стоявшую на улице рядом с въездом на СТО.
Титов, провожая взглядом Гаджинюка, произнес:
– Похоже, наш маленький «голубой» гаденыш на сей раз вляпался крепко. По крайне мере, мы его не скоро увидим. Года три как минимум ему впаяют.
Пастухов, не обративший внимания на Гаджинюка, неожиданно окликнул Титова:
– Смотри, Константин, похоже, этот господин приехал в гости к дагестанцам. Но, видимо, не решается к ним туда зайти.
Юрий указал на белую «семерку», припарковавшуюся напротив джипа, в котором они сидели. Через открытое окно «семерки» была видна черноволосая кучерявая голова мужчины, сидевшего за рулем «Жигулей». Мужчина, остановив машину, пристально наблюдал, как в милицейскую «шестерку» усаживали Гаджинюка.
– Ты его знаешь? – спросил Титов, кивая на шофера «семерки».
– Честно говоря, лицо знакомое, – ответил Пастухов, – я его где-то видел. Вот только где, не могу вспомнить.
Шофер «Жигулей» некоторое время наблюдал за милицейской машиной и за воротами станции техобслуживания. Наконец, включив скорость, тронул машину с места и помчался дальше по улице. Однако, проезжая мимо ворот, он слегка притормозил и, повернув голову, посмотрел во двор станции техобслуживания.
– Честно сказать, этого мужика я никогда не видел, – сказал Титов, провожая взглядом удаляющуюся «семерку». – Но эта машина, похоже, мне знакома.
– Как это? – удивился Пастухов, повернувшись к Титову.
– Мне кажется, что именно этой машине я сегодня утром прострелил бампер.
Титов опустил боковое стекло джипа и крикнул людям, сидящим в «восьмерке»:
– Андрей, видели вон ту белую «семерку»? Быстро за ней. Выясните, куда она едет и кто этот шофер.
«Легионеры», сидящие в «восьмерке», без лишних слов приняли команду Титова к действию, быстро отправившись следом за белыми «Жигулями».
В этот момент со станции техобслуживания быстрым шагом вышел Горчаков, держа в руке пластмассовую бутылочку желтого цвета.
Подойдя к джипу Титова, Горчаков уселся на заднее сиденье и, потрясая в руках бутылочкой, радостным тоном произнес:
– Интересную вещь мы здесь нашли!
Титов посмотрел на пластмассовую бутылку и прочел наклеенную на ней этикетку: «Автомобильное масло "Крафт". Высший сорт».
– И что здесь такого интересного? – удивился Титов. – Машинное масло неизвестной мне марки. В свой джип я такого бы не залил.
– Это точно, что не залил бы, – подтвердил, улыбаясь, Горчаков, – но вполне мог засыпать.
– Засыпать? – удивленно переспросил Титов.
– Да, – подтвердил Горчаков, – все говорит о том, что в этой бутылке масла вообще не было. – Хорошо, что я с собой пригласил эксперта. Иначе мы бы это не обнаружили.
– Что «это»? – не выдержал Пастухов.
Горчаков разломил бутылочку, которая оказалась разрезанной пополам, и, проведя по ее внутренним стенкам пальцем, показал его Титову. На кончике пальца был едва виден белый налет.
– Этот порошок и есть героин. Небольшой тест мы уже провели.
– Как вы это обнаружили? – спросил пораженный Титов.
– Случайно. У них во дворе небольшой бак был забит такими вот бутылочками. Сергей Васильевич – наш эксперт-криминалист – заинтересовался ими. Разрезал одну и обнаружил, что остатков масла внутри нет. Масла нет, зато есть вот такие белые взвеси.
– Странно, почему они не выкинули эти бутылки? – спросил Пастухов.
– Я думаю, что из-за жадности, – ответил Горчаков. – Если все эти бутылочки разрезать и с них соскоблить остатки порошка, то этого могло хватить как минимум на полдозы.
– Откуда они взяли эти бутылки? – спросил Титов.
– Пока все молчат, – ответил Горчаков. – Но мы их сейчас отвезем в отдел и там раскрутим по полной программе. Я думаю, они нам все скажут.
– Но что ж, удачи вам, мужики, в вашем благородном деле в борьбе с преступностью, – улыбнулся Титов, пожимая Горчакову руку.
– Спасибо и вам, ребята, за наводку. Уверен, мое начальство будет довольно.
Горчаков попрощался и вылез из машины.
– Пожалуй, нам тоже пора сваливать отсюда, – предложил Пастухов.
В этот момент в кармане Титова неожиданно зазвонил мобильник.
– Слушаю вас… – произнес он.
Минуту Костя слушал кого-то, затем, отключив связь, поделился информацией с Пастуховым:
– Ребята проследили за тем мужиком на «семерке», он приехал в «Олимпию», в автосалон. Судя по всему, он там работает и в гостинице его хорошо знают. Администраторша обращалась к нему по имени Алик.
* * *
– Остановись вон у того дома из красного кирпича, – приказал Потапов сидевшему за рулем джипа Пастухову, указывая на трехэтажный кирпичный особняк, обнесенный высоким кирпичным забором.
Особняк располагался на улице, застроенной подобными домами, которых здесь насчитывалось не меньше десятка. В этом загородном поселке было еще как минимум три подобные улицы.
Джип, на котором приехали Потапов, Титов и Пастухов, а также следующий за ними джип с охраной остановились напротив дома под номером семь.
– Это и есть загородная резиденция вице-мэра Антоновича? – спросил Пастухов, кивая на высокие металлические ворота.
– Судя по номеру, да. Этот адрес мне дал референт, – ответил Потапов.
– Нам идти с тобой? – спросил Титов.
– Нет, вас вряд ли туда пустят, – ответил Потапов, – ждите меня здесь.
Сергей вылез из джипа и, подойдя к калитке, нажал на кнопку звонка.
Через несколько секунд за калиткой послышались шаги, открылся дверной глазок, и грубый мужской голос спросил Потапова:
– Кто вы?
– Моя фамилия Потапов. Я договаривался о встрече.
Лязгнул дверной засов, и калитка открылась.
Высокий грузный мужчина лет сорока, одетый в спортивный костюм, посторонился, пропуская Потапова.
– Проходите, вас ожидают.
Закрыв за Потаповым дверь, он проводил его по бетонной дорожке в дом, в гостиную, которая располагалась на первом этаже.
В гостиной, около камина, стоял высокий худой мужчина с продолговатым и тщательно выбритым лицом. На вид ему было около пятидесяти лет. Он носил аккуратно подстриженные усы и очки в тонкой золотистой оправе, за которыми блестел колючий, чуть прищуренный взгляд его больших серых глаз.