— Башню тоже снести? — догадался гебешник.
— Пока не надо. Но оцепить всю станцию следует двойным кордоном. Для нашего и… вашего спокойствия на входе в башню следует установить массивную металлическую дверь и на всякий случай сразу же заварить ее автогеном, — распорядился Сигов.
— Будет исполнено.
Раскатанные нити рельсов блестели в неярком солнце. Багряная кромка леса подпирала холодное голубое небо. Впереди нарисовались фермы железнодорожного моста.
Офицеры ФСО приуныли: ведь мосты всегда были слабым местом в железнодорожных путешествиях главы государства.
— Когда у вас был последний профилактический осмотр? — строго спросил заместитель начальника охраны Президента.
— Согласно графику…
— Ничего подозрительного?
— Да нет…
Дрезина загрохотала по мосту. Ажурные металлические фермы медленно проплывали за окнами кабинки.
— Опоры? Вы осматривали опоры? — нервно спросил Сигов.
— Конечно.
— Надеюсь, водолазы осматривали и подводные части конструкции?
— Само собой.
— На всякий случай за сутки до следования поезда главы государства обязательно осмотрите еще раз. И опоры, и мост. После чего посадите несколько ваших людей в моторные лодки, пусть курсируют в районе моста. И никаких рыбаков, никаких пассажирских судов и ракет… на подводных крыльях. Вы меня поняли?
— Конечно.
За мостом пейзаж сменился. Лесополоса кончилась, и теперь с обеих сторон железнодорожной насыпи простиралось открытое пространство. С левой стороны желтело неубранное поле, с правой чернели крыши дачных домиков. Со стороны дач тянуло приятным сизым дымком паленой картофельной ботвы.
— Фазенды… — вздохнул заместитель начальника охраны, рассматривая дачи через бинокль. — Сколько их тут?
— Дачный кооператив «Правовед», семьдесят два участка по шесть соток. Принадлежит областному управлению юстиции, — готовно доложил местный. — Постоянно обрабатывается пятьдесят восемь. Чуть дальше — дачный кооператив «Ручеек», принадлежит управлению речного транспорта. Тридцать два дачных участка, постоянно обрабатывается двадцать один. Обычно, как вы сами понимаете, — в выходные. Мы уже проверили контингент — ранее судимых, экстремистов, террористов и лиц кавказской национальности среди дачников не наблюдается.
— Обязательно проверьте чердаки дачных домиков и подвалы.
— Само собой!
— Президентский поезд будет проезжать тут в субботу, — Сигов зашелестел графиком поездки. — Значит, все дачники будут на месте…
— Запретить въезд? — взвился гебешник. — Можем оцепить всю площадь по периметру… Двойным, естественно, кордоном.
— Президент просил, чтобы мы не создавали трудностей населению! — сурово напомнил заместитель начальника охраны.
— Тогда можно всех дачников согнать к железнодорожной насыпи, выдать транспаранты и российские флажки… Чтобы главу государства приветствовали!
— Вы что — не поняли? — ледяной взгляд Сигова лишь на секунду скользнул по лицу собеседника, и этого оказалось достаточным, чтобы тот почувствовал себя так, словно бы попал в общество Снежной Королевы. — Никаких трудностей населению. Мы должны заботиться о простом человеке. Вам что — российский президент не указ?!
— Извините… — стушевался офицер ФСБ. — Но ведь милицейское оцепление вдоль железнодорожной насыпи все равно надо ставить! Как в прошлый раз, когда Ким Чен Ир по России спецпоездом путешествовал.
— А вот это — правильно, — кивнул заместитель начальника ФСО. — И притом — с обеих сторон.
— Почему с обеих?
— Вы что — Чехова в школе не проходили? Найдется какой-нибудь злоумышленник, который решит гайки с рельсов на рыбацкие грузила свинтить. Или… не злоумышленник. Надеюсь, вы понимаете, о чем я?
— Террористов у нас в райцентре нет! — натянуто улыбнулся комитетчик.
— Странно, — подал голос один из доселе молчавших оперативиков ФСО. — У всех есть, а у вас — нет.
— Наверное, плохо ищете, — нехорошо улыбнулся его напарник.
Минут десять ехали молча. Охранники продолжали профессионально ощупывать взглядами все придорожные объекты: лесополосу, полустанки, поваленные деревья, даже проржавленные железнодорожные указатели. Провинциальный чекист молчал пристыженно: он явно не знал, как втереться в доверие к этим кремлевским небожителям.
— Кстати говоря, а сколько железнодорожных переездов на этом участке? — голосом телефонного автоответчика поинтересовался Сигов.
— Семь. Три автоматических и четыре ручных шлагбаума, — готовно отрапортовал комитетчик.
— Поставить дополнительную охрану в штатском — раз. Все автомобили перед шлагбаумами во время следования президентского спецпоезда обыскать, особенно на предмет взрывчатки и стрелкового оружия — два. Железнодорожникам строго внушить, чтобы выглядели опрятно и чтобы обязательно улыбались проходящему поезду — три.
— Я им внушу! — засуетился чекист. — Я им так внушу! У меня к МПС очень много претензий! Еще с тех времен, когда Ким Чен Ир тут проезжал!
— А что за претензии?
— Да стволы деревьев на вокзале масляной краской не покрасили! Обещали же…
— Стволы обычно известью обмазывают…
— Краска — надежней. Дождем не смоет.
Сигов посмотрел на младшего брата из ФСБ куда более доброжелательно.
— Да, и еще: я вчера заметил, что ваша молодежь любит собираться у железнодорожного полотна. Мало того, что они там аэрозольной краской разные непристойные ругательства пишут, так еще и картинки рисуют! Члены там всякие… А ведь могут и призыв какой-нибудь написать… антиконституционного содержания. Или карикатуру. Проследите, и если увидите что неприличное — немедленно уничтожьте! — распорядился заместитель начальника президентской охраны.
— А вчера я видел, как группка молодых людей костры из палых листьев у путей жгла! — вспомнил первый оперативник.
— С ними еще несколько несознательных девиц было. Молодые люди хватали их за разные неприличные места, а девицы смеялись! При этом все они распивали спиртные напитки и показывали проходящим поездам дальнего следования крайне неприличные жесты, — напомнил второй.
— Это очень неприятно, — вздохнул Сигов. — Президента наверняка будут сопровождать журналисты, в том числе — иностранные. Подобное поведение молодых россиян может сформировать у них неправильное представление о настоящем и… будущем нашей страны.
— Я понял, — кивнул эфэсбешник. — Завтра же свяжусь с местным отделением «Идущих», и те предоставят другой контингент молодежи.
Когда подъезжали к райцентру, начинало смеркаться. Заходящее солнце медленно перевалило через белесый срез туч и исчезло за лесом. Мотодрезина постепенно замедляла ход. Теперь железнодорожные пути разветвлялись — нити рельсов блестели по обе стороны. Впереди заплясали электрические огоньки. С левой стороны состава проплыла череда мазутных цистерн и красных товарных вагонов. Длинно и грустно запищали тормоза. В нос шибануло разогретым креазотом, смолой и мазутом.