Впрочем, обстоятельства смерти неизвестного ему Андрея заинтриговали Константина, и он надеялся получить более правдивую информацию от Марии. Однако после службы девушка даже не подошла к Константину. А потом и вовсе растворилась в толпе.
* * *
Прошло несколько часов, прежде чем Панфилову удалось увидеть Марию.
Она появилась внезапно. Лицо ее было осунувшимся, а плечики слегка подрагивали. Молча поставив на стол поднос с едой, она отошла к окну и замерла на месте. Панфилов решил не начинать разговор первым, а подождать, пока девушка заговорит сама. Но вскоре не выдержал.
– Тебе плохо? Ты заболела? – осторожно поинтересовался он.
Мария внезапно повернулась, прошла на середину комнаты и опустилась на табурет. Склонив голову так, чтобы Панфилов не мог видеть ее глаз, она негромко произнесла:
– Я хочу поговорить с тобой.
Получив его молчаливое согласие, Мария прошептала:
– Я хочу рассказать тебе, как на самом деле погиб Андрей. Когда ты появился у нас, я не хотела тебя пугать и расстраивать. Я сама не верила, что такое возможно…
Последовавшая вслед за этим пауза длилась около минуты, а потом Мария вновь заговорила:
– Когда я попала сюда, то долго не могла понять, сколько всего парней и девушек здесь находится. Время от времени половина парней уезжала из лагеря. Некоторые возвращались, а некоторых я больше никогда не встречала. Я попросила отца Василия объяснить мне, что происходит. Он ответил, что скоро я все узнаю. Через неделю отец Василий собрал нас в храме и прочитал молитву. С его слов я поняла, что нам предстояло свершить суд над человеком, на совести которого очень много преступлений. Но преступлений таких, за которые в Уголовном кодексе не предусмотрено наказание. Поэтому, по словам отца Василия, нам предстояло свершить божественное возмездие… Я не хочу вдаваться в подробности происшедшего… Это не самые приятные воспоминания… Все было как обычно: машина, пластиковая бомба и взрыв. Но на этот раз погиб ребенок. Андрей не мог простить себе этого, ведь он был главным исполнителем. Чувствуя за собой вину, он решил, что должен быть наказан. Наказан отлучением от бога и праведных людей. О своем решении уйти от нас он сообщил отцу Василию. Отец Василий посочувствовал ему и дал свое «добро». При этом он попросил Андрея выполнить последнее, совершенно безобидное поручение. Нужно было съездить в Питер и привезти оттуда церковную литературу. Андрей согласился. Меня отправили вместе с ним. В Питере нам, каждому отдельно, вручили два билета и чемоданы – мне полегче, а Андрею потяжелее. Когда мы садились в поезд, выяснилось, что у нас места в разных вагонах. А несколько часов спустя в его вагоне произошел взрыв. Вначале я тоже думала, что это случайность. Но когда возвращалась на машине в лагерь, услышала по радио сообщение об этой катастрофе. Дикторша сказала, что через час после происшествия ответственность за взрыв и, в частности, за убийство некоего Сорокина…
– Уж не Иосифа ли Петровича? – не удержавшись, перебил ее Константин.
– Кажется, да.
– Ну и ну! – Панфилов был поражен. – Так это же один из российских королей цветной металлургии…
Но титул Сорокина не произвел на Марию никакого впечатления.
– Дело не в том, кто он, – дрогнувшим голосом проговорила она. – Дело в другом. Ответственность за убийство этого Сорокина взяла террористическая организация, которая именует себя «Ангелами справедливости». Но, опять же, и это не главное.
– А что же?
– Этот Сорокин ехал в соседнем купе с Андреем, и разделяла их всего лишь тонкая перегородка.
– Так, так, – задумчиво пробормотал Константин, начиная догадываться, к чему клонит Мария. – Значит, ты хочешь сказать, что в чемодане у Андрея была мина и взрыв планировался именно в его купе?
– Да. Именно планировался. И взорваться должны были как минимум два соседних купе!
– Значит, «Ангелы справедливости» – это ребята, которые сейчас бродят за стенами этого дома? – подхватил Панфилов.
– Нет, этого я не говорила, – запротестовала Мария. – Я не думала… Но опять же хочу сказать о другом. Андрей всегда был одним из лучших. Отец Василий отпустил его… По крайней мере, всем сказал, что отпустил…
– А на самом деле убил, – закончил Панфилов.
– Да, – кивнула девушка и тихо заплакала. – А я так верила отцу Василию. Боготворила его…
С минуту в комнате царило молчание.
– Андрей был твоим другом? – мягко спросил Константин.
Щеки Марии залились румянцем.
– Мы с ним были близки, – прошептала она и опять заплакала.
– Мне очень жаль, что так случилось, – сочувственно проговорил Панфилов. – Но почему ты говоришь об этом только сейчас и пришла именно ко мне?
– Потому что вы – чужой и никогда не станете другом отца Василия и Романова.
– Но это не все. – Панфилов пристально посмотрел на Марию.
– Верно, – согласилась та и подняла на Константина полные слез глаза. – Я хочу уйти отсюда и думаю, что вам тоже не место среди этой своры.
– Но почему я должен тебе верить?
– Не знаю, – пожала плечами Мария.
Панфилов встал с кровати и нервно заходил по комнате.
– И где доказательства того, что тебя не прислал ко мне тот же отец Василий? – с раздражением спросил он.
– Тогда проверьте меня, – не задумываясь выпалила Мария.
– Каким образом?
– Дайте мне какое-нибудь задание.
Панфилов негодующе покачал головой:
– Да о чем ты говоришь! Какое задание?
– Тогда я сегодня же ночью убью себя! – неожиданно холодно проговорила Мария.
По ее внезапно остекленевшему взгляду Панфилов понял, что это уже не шутка и даже не шантаж.
– Ну, хорошо, – он опустился на табурет напротив Марии, взял в ладони ее прохладные пальцы, по-дружески сжал их и доверительно проговорил: – Да, ты права. Я не тот, за кого себя выдаю. Я здесь потому, что хочу, чтобы прекратились убийства, совершаемые боевиками отца Василия. Чтобы сделать это, я должен немедленно оказаться в Москве. Но мне необходимо мое оружие. Я спрятал его в надежном месте, но почти уверен, что Романов отыскал мой тайник. Скорее всего мой пистолет у отца Василия.
– А если я найду пистолет и принесу, ты поверишь мне? – Мария умоляюще посмотрела на Панфилова.
– Тогда поверю, – холодно ответил тот.
– Я принесу, – радостно улыбнувшись, Мария вскочила с табурета и опрометью бросилась к двери.
Внезапно она оглянулась и спросила:
– А какой он, ваш пистолет?
– Тяжелый армейский «кольт»…
«Похоже, сама судьба оставляет мне только один вариант решения поставленной передо мной задачи», – подумал он, когда за девушкой закрылась дверь.