У Бизона настойчиво крутились в голове слова афганской песни:
Пройти по глухим пропастям,
Пусть грохот лавин по пятам
И стынет под звездами кровь,
Где сходится смерть и любовь…
Пытался себя одергивать – строчка про смерть в горах ему не нравилась. Но когда он начинал скользить вниз по крутому склону, с трудом находя опору на каком-нибудь камне или цепляясь за коренья, переводил дыхание, и слова настырно опять лезли в голову.
Это время стоит за спиной
Над живой и над мертвой водой.
Это время диктует приказ
Поднимается в горы спецназ.
Иного выхода, как идти по этому маршруту, все равно не было – приходилось рисковать. Сегодня эти края достаточно многолюдны, и засветиться здесь не составляло особого труда. Худая пробка из федеральных сил и пограничников, перекрывавшая, хоть и неважно, горлышко этой бутылки, вылетела, и теперь бандиты здесь шатались в открытую, толпами.
– Тяжело будет их всех перемолоть, – покачал головой Бизон, глядя в бинокль вниз, где в утреннем тумане неторопливо змеей тянулась по извилистой горной дороге в сторону Ичкерии колонна боевиков.
– Не волнуйся, – небрежно махнул рукой Ник. – Если без дураков по ним работать начать – нашей артиллерии и авиации они на один зуб. Лишь бы приказ отдали… Вперед, хлопцы. Время не ждет…
Пару раз десантники чуть лоб в лоб не столкнулись с группами боевиков. При этом имели возможность без проблем положить их. Но в боестолкновение вступать было нельзя. Пара десятков уничтоженных бандитов не значила ничего…
– Здесь растяжка нет, – самонадеянно утверждал Султан, когда группа выползала на очередную козью тропу. – Проверено…
Растяжек не было. Но десантники едва не напоролись на противопехотную мину на тропе. Ник, с его сверхъестественным чутьем, замер на месте, чуть не опустив ногу на нее. Акула разминировал гостинец.
– Мин нет? – кивнул Ник. – А это чего?
– Недавно ставили! – воскликнул Султан, который продолжал бояться Ника как огня, справедливо полагая, что при необходимости тот, ни секунду не думая, отдаст приказ на его уничтожение. – Не виноват!!!
– Ладно. Живи пока, – пошутил Ник.
Группа двинула дальше.
Подъемы, склоны. Вот пролетает мимо головы Ника увесистый камень… А дальше по карнизу, и едва дышать – того и гляди рухнет камнепад, и будет группе памятник на братской могиле… Скользят рифленые подошвы ботинок на мокрых валунах, быстрое течение горной реки готово сорвать человека и унести вдаль, уничтожить. Акула едва не падает в ледяную воду, помогает только страховка. Хорошо еще – теплое лето, одежда сохнет быстро и не схватишь воспаление легких. Зимой куда хуже… Дыхание сбивается. Ноги двигаются с трудом…
Вперед. Не останавливаться. Не расслабляться – сканировать местность всеми органами чувств, как локаторами. Серые безжизненные скалы… Потом зеленка… Опять скалы… Мертвый лес с обожженными деревьями, поваленными стволами, воронками – здесь поработала российская артиллерия лет пять назад. Сквозь мертвые стволы уже поднимались зеленые ростки…
И снова наверх, в горы. Расщелины. Камни. Пещеры. Обожженные проплешины – это от вакуумных бомб – незаменимого оружия для борьбы с боевиками в горных условиях.
Двигалась группа куда медленнее, чем обычно. Трудный путь можно было преодолеть за несколько часов. Только для этого надо идти с высоко поднятой головой, не таясь и не боясь никого. А тут – ползешь ящерицей, шуршишь летучей мышью, дышишь через раз…
Постепенно темнело. На горы опускался вечер, готовый перейти в ясную звездную ночь, когда смотришь вверх и ощущаешь, что ты укрыт покрывалом Млечного Пути. Двигаться ночью по этим местам было сущим безумием.
– Ищем место привала, – приказал Ник.
– Я знаю одно хорошее место. Вон там, – указал Султан на гряду камней на склоне скалистой горы.
– На камнях спать? – хмыкнул Цыган. – Так радикулит заработаешь, Султанчик. Ты что?
– Там пещера. Надо знать, как пройти.
Султан знал. Действительно, за грудой обломков скал шел наверх узкий карниз. Он вел к скрытому от посторонних глаз узкому лазу, располагавшемуся на десятиметровой высоте. Десантники едва протиснулись в него, преодолели узкий длинный проход и оказались в просторной сухой пещере. Идеальное убежище.
Судя по промасленным обрывкам бумаги, коробкам от патронов и деревянным ящикам, покрытым грязью и пылью, раньше тут хоронились моджахеды, спасавшиеся от федеральных сил.
– Сгодится, ядрены пассатижи, – благосклонно кивнул Фауст.
Расположились в пещере десантники с комфортом. Даже получили долгожданную возможность покурить всласть и развести огонь. Снаружи все равно их не видно и не слышно – хоть фейерверк устраивай, хоть песни пой. Фауст тут же задымил крепкой сигаретой с едким запахом – где только такие берет. Он единственный в группе любил попыхтеть сигаретой и никак не мог избавиться от этой привычки.
– Комфортно тут духи жили, – оценил Цыган. – Рай для дикаря.
– Так точно, – кивнул Акула. – Пещерные люди. Жили собирательством и охотой. Вышли, поохотились на большой БТР. Собрали деньги и продукты с крестьян. И опять сюда, к костру. Вон, даже наскальная живопись есть!
Фонарь высветил из темноты арабские каракули, написанные синим и красным маркерами на гладкой стене.
Моджахеды при ведении боевых действий всегда активно пользовались пещерами для складов оружия, провизии и снаряжения, а также для надежных убежищ. Они были уверены, что никто их здесь не найдет, никто никогда их оттуда не выкурит. Несколько раз эта самоуверенность их подводила. Притом фатально. В одной из таких пещер в первую войну засела банда из полутора сотен штыков. На их несчастье, у московских спелеологов был подробный план пещеры, которую они исследовали досконально. Тогда Ник получил боевой приказ на уничтожение банды, а в нагрузку – очкастого спелеолога, по виду человека совершенно бесполезного. Но именно благодаря ему десантники пробрались в нужные места и очень удачно завалили взрывами все проходы и выходы. Так что в пещерах тех сегодня неорганизованными толпами бродят духи погребенных заживо боевиков. Вот только к самому Нику во сне по ночам они не приходят. Он не испытывает никаких угрызений совести по поводу того, что стер с лица земли этих выродков. Ему с ними на одной земле все равно тесно.
– И чей это такой уютный гостеприимный закуток? – спросил Цыган у Султана, уплетавшего сухпаек.
– Али Ильясова, – с набитым ртом промычал Султан.
– Это которого в прошлом году накрыли в Гудермесе?
– Он…
– Хорошо его знал?
– Ну да, – Султан вытер рукавом рот. – Я мало-мало в его группе был.
– Со многими ты работал. И с Бадри. И с Али. Значит, ты бандит с трудовым стажем…